На последнюю сотенную купюру дружбаны взяли дорогого вискаря и
разбив морду корейцу, стали вливать его байкеру в рот, полагая что:
«Отвалите! Со мной уже бывала такая ху*ня! Нет ничего лучше, чем
шлифануть бледного хорошим бухлом! Ща всё будет!». Ещё через пять
минут шлифовальщих с разбитой харей и рассеченной бровью лежал
возле стенки, а другой дружбан со сбитыми костяшками стоял рядом и
звонил в скорую. Испугавшись и не зная, что делать с зеленеющим и
дергающимся товарищем, дружбаны оставили его на полу, полагая что
тому будет легче хотя бы от большего количества свежего воздуха.
Наполовину потерявший создание байкер водил мутными глазами из
стороны в сторону, пока не наткнулся на светящиеся изумрудные глаза
Сяолуна за игровыми автоматами. Сяолун улыбнулся, вытянул левую
руку, а пальцами правой изобразил ножницы. Он показал, что отрезает
её у самого плеча, затем помотал головой и провел ногтем большого
пальца по шее: «не отрежешь - умрешь».
- Уходим! - приказал Сяолун Хепину.
… … …
Ямато вошел в здание школы за пять минут до начала уроков и
удивился количеству народа в коридорах. Обычно в такое время все
сидели по своим классам и ждали учителей. Избегая стычек с самыми
борзыми старшекурсниками, он прошел в своё крыло и увидел ту же
картину. Двери во все три параллельных класса были открыты. Ученики
сновали туда и обратно, что-то громко обсуждали, а самые смелые
открыто матерились, что предполагало отсутствие поблизости
преподавателей. Несколько парней из соседнего класса - те, что
корешились с Изяо, выскочили в коридор и метнулись в класс Ямато.
Повсюду стоял давящий гул встревоженных, как показалось Ямато,
голосов. Несколько раз он услышал название другой школы боевых
искусств Катсу Гакки.
Чуть дальше у окна стояла Чоу в коротком черном сарафане с
выделяющимися синими строчками. Ямато уже давно заметил, что
девчонки из Нобу Гакку лишь делают вид, что соблюдают школьный
дресс-код. На самом же деле почти все они старались одеться
красивее и моднее, но сохранив при этом школьные цвета, маскирующие
одежды под школьную форму. Наряды Чоу, как правило, были
откровеннее других, а, может быть, дело было именно в ней -
длинноногой наполовину европейке с отличной фигурой и красивым
лицом. Стоящий перед Чоу второкурсник млел и блеял, косясь на её
ножки. Она водила пальцем по его пиджаку, а, заметив Ямато, ткнула
ногтем. Второкурсник обернулся: