Несмотря на то, что угощение было приготовлено практически спонтанно, буквально из того, что имелось под рукой и в холодильнике, из недорогих и доступных продуктов, все блюда получились - пальчики оближешь! Баклажанные рулетики с грецкими орехами, зеленью и майонезом... Кучмачи - жареные с луком куриные печень, сердечки и желудки с добавлением пряностей, красного вина и гранатовых зёрнышек... Кстати, о вине - тётя Нателла делала его сама, из грузинского винограда, который привозили или пересылали ей с оказией родственники, и оно было необыкновенно вкусным, нежным и пьянящим.
Поначалу ребята ещё скромничали, стеснялись налетать на стол, как саранча, но хозяйка так искренне расстраивалась отсутствию у них аппетита, что мало-помалу все уступили её хлебосольству и принялись уминать угощение так, что за ушами трещало. Даже когда все наелись и откинулись на спинки стульев, тётя Нателла время от времени уговаривала их всех съесть «ещё хоть ма-а-аленький кусочек», и отказать ей было решительно невозможно.
- А правда, что в вашем языке есть такое понятие - "шемомечама"? - вспомнил вдруг Жорка. - Мне знакомый грузин рассказывал... Может, врал?
- Правда, - улыбаясь и подкладывая на тарелку Анжелы Климовой очередной баклажанный рулетик, подтвердила хозяйка.
- А что оно означает? - заинтересовались остальные. Кетеван хихикнула и перевела:
- Что-то вроде "не хотел, но случайно съел".
Все весело захохотали.
- По-моему, это прекрасное слово! - заявил Жорка и сам с удовольствием положил себе добавки. - Ой... кажется, я того... шемомечама!
До самого позднего вечера за столом наперебой звучали тосты, один другого краше - не хуже настоящих грузинских, звенел молодой заливистый смех, затем тётя Нателла догадалась включить музыку... Она и сама словно стала восемнадцатилетней в компании друзей Кетеван - весело шутила, хохотала, слегка кокетничала и даже согласилась потанцевать с неповоротливым увальнем Жоркой, когда он галантно её пригласил. Правда, этот неуклюжий медведь нечаянно задел фарфоровую тарелку из драгоценного сервиза "Мадонна", и та, рухнув со стола на пол, тут же разбилась вдребезги. Этот легендарный столовый сервиз был предметом культа всех домохозяек старшего поколения: он хранился как зеница ока в мебельной стенке или в серванте за стеклом, на самом видном месте. Главной особенностью сервиза были позолота и изящная роспись, изображающая пасторальные сцены с томными пышнотелыми красавицами в струящихся одеждах. Когда Жорка грохнул тарелку, все даже зажмурились от ужаса, ожидая заслуженной бури, которую тётя Нателла должна была обрушить на его голову. Парень и сам струхнул - неловко наклонившись, чтобы собрать осколки, он сокрушённо пробормотал, заливаясь краской: