- Всё хорошо, Галюша, - он легонько поцеловал жену в макушку. Её волосы, как всегда, пахли солнцем, морем и степными травами, словно пропитались этими ароматами с самого рождения. Удивительно, но запах не исчезал даже тогда, когда Галинка находилась вдали от родного Крыма... Он отстранился и некоторое время всматривался вблизи в её лицо - доверчиво распахнутые глаза, чуть приоткрытые розовые губы...
- Что? - смутилась Галинка.
- Да ничего, - он подцепил пальцем тонкую бретельку её ночной сорочки и спустил с плеча, а затем нежно провёл ладонью по смуглой шелковистой коже. - Любуюсь своей женой-красавицей. Это ведь не запрещено?
- Вообще-то нет, но ты нарочно тему переводишь? - уличила его она и снова, поддавшись внутреннему порыву, качнулась вперёд, чтобы обнять мужа. - Я волнуюсь, Саша, - призналась Галинка нерешительно, поглаживая его по обнажённой спине. - За тебя и твоё здоровье.
- Я здоров, как бык! - в притворном гневе возмутился Белецкий, опрокидывая жену на простыню и подминая под себя. В его глазах цвета моря отплясывали джигу столь любимые Галинкой хулиганистые чёртики. - Доказать?
- А вот докажи, - подначивая, она лукаво стрельнула в него взглядом и, дурачась, высунула язык, а затем многозначительно добавила:
- Только тебе придётся о-о-очень хорошо постараться, чтобы я поверила...
- Не сомневайся, я о-о-очень хорошо постараюсь, - передразнил он её. - Только потом не жалуйся!
И уже через мгновение она и думать забыла обо всех своих подозрениях и страхах...
Час спустя, когда разнеженная его поцелуями и счастливая Галинка снова заснула, Белецкий спустился в кухню и долго сидел за пустым столом, пытаясь справиться с волнением. Неясная, смутная тревога не отпустила его даже после секса. Если бы он сталкивался с подобным раньше, если бы верил во всю эту паранормальную чушь, то, наверное, назвал бы это предчувствием. Он ощущал неприятный холодок в груди и никак не мог успокоиться, словно подсознательно ждал дурных вестей или событий. Ужасно хотелось закурить, но сигарет в доме не водилось - он распрощался с этой привычкой несколько лет назад.
За окнами медленно занимался вялый рассвет. Наверное, следовало вернуться в спальню, к Галинке под бочок, и доспать хотя бы ещё немного... у него сегодня утренняя репетиция, надо быть активным и бодрым. Однако он знал, чувствовал, что не сможет заснуть. Сна не было ни в одном глазу. Мыслями Белецкий всё возвращался и возвращался к тому проклятому сновидению...