– Ну и что? Она могла куда-то уехать. Она ведь уже уезжала, никого не предупредив.
– А паспорт? А сумка? – не унималась Женька. Ольга переводила взгляд с нее на меня и утвердительно кивала.
– Давайте к участковому сходим, – предложила она. – Может, он что путное скажет.
Идти к участковому мне совершенно не хотелось, если честно, у меня от всех этих разговоров голова уже пухнуть начала, но Женька, пылая энтузиазмом, за идею ухватилась.
– Участковый – это хорошо, но время уже позднее, вдруг мы его на месте не застанем?
– Так он в соседнем доме живет, – осчастливила нас Ольга. – Айда к нему.
– Неудобно как-то, – попыталась я вразумить разошедшихся дам.
– Нормально. Он мужик хороший. И жена его привыкла, что все к нему таскаются. Идемте.
И мы отправились к участковому. По дороге я злобно смотрела на Женьку, но она мои взгляды игнорировала. Я по опыту знала, что пытаться вразумить подругу – дело зряшное, и надеялась, что эта нелепая беготня по чужим квартирам ее когда-нибудь утомит и мы сможем вернуться домой.
Возле соседнего дома величаво прогуливались старушки, нас проводили заинтересованными взглядами. Ольга со всеми раскланялась и громко спросила:
– Иваныч дома?
– Дома, дома. – Старушки замерли на месте, ожидая, когда мы войдем в подъезд.
– Теперь им на весь вечер разговоров будет, – хихикнула Ольга и позвонила в ближайшую дверь.
Дверь распахнулась, и мы увидели здоровенного дядьку в спортивном костюме. Он хмуро посмотрел на нас, перевел взгляд на Ольгу и вздохнул:
– Чего опять?
– Иваныч, Марья Кошкина пропала.
– Что значит «пропала»?
– А то и значит. Нет ее нигде. Ни дома, ни в больнице, ни в морге. Вот девушки из газеты ее ищут.
– Она что, в газету нажаловалась? – вторично вздохнул он, прикрыл дверь за собой и продолжил: – Вы извините, что я вас в квартиру не приглашаю, внук воюет, ему спать пора, а он ни в какую.
– Ничего, ничего, – замотала головой Женька. – На кого Кошкина жаловалась?
– Вам лучше знать, – пожал он плечами. – Я понимаю, у вас работа такая: есть письмо, надо реагировать, только это все ерунда.
– Что ерунда? – растерялась подруга.
– Все. Выдумки это.
– Значит, она к вам обращалась?
– Если бы только ко мне. И в милицию заявление писала, что, мол, следят за ней. И в прокуратуру ходила. Одним словом, беда.
– Кошкина утверждала, что в ее отсутствие кто-то бывает в ее комнате? – уточнила я.