Рис на секунду сжал ладонь лежащей
рядом Мелиссы, почувствовал ответное пожатие, и тремя движениями –
случайности в таком деле недопустимы! – перебросил рычаг запуска
катапульты, установленной на борту тяжёлого коптера. Миг – и два
человека взлетели, казалось, выше самого неба. Дальше было
упоительное парение в воздухе таком чистом, словно его сделали из
хрусталя. А потом переливающаяся радугами стена брызг приняла их в
свои мокрые объятия, и не осталось ничего, кроме тумана и
оглушительного грохота падающей воды.
А крыло не раскрылось. Вот взяло – и
не раскрылось. Это было невозможно ни с какой точки зрения, но факт
оставался фактом. Как и то, что, когда Рис попытался активировать
подвес, не произошло решительно ничего. Он продолжал падать, а до
поверхности – и отнюдь не пуховой перины – было ещё больше
мили.
- Рис?! – прозвучал в ухе
встревоженный голос Мелиссы.
- Падаю, - коротко отозвался он.
Страха, как ни странно, не было. Совсем. Только досада – столько
планов уже не осуществится! – и что-то вроде сочувствия по
отношению к девушке. Полетала дуэтом…
Время размылось, стало тягучим, как
патока. И вдруг внизу, в тумане, появилось смутное пятно,
приближающееся слишком быстро для того, чтобы быть водой. А ещё
спустя мгновение основательный, как и положено изделию военных
конструкторов, «Арджентайн» подхватил тело Риса на плоскость крыла
и время вернулось к нормальному течению.
- Не дергайся, только не дергайся! –
прошипела Мелисса и добавила кое-что настолько заковыристое, что
Рис подавился нервным смешком.
Дальше, однако, стало не до смеха.
Мощный подвес «Арджентайна» легко мог нести тяжеловооруженного
десантника в полной броне, но распределение веса в их
обстоятельствах сбивало настройки. Следовало, наверное, проявить
сознательность и соскользнуть с крыла. Вот только Мелисса при всём
её несомненном мастерстве могла в таком раскладе и не справиться с
управлением. Стало быть, сей – вроде бы, мужественный и правильный
– поступок мог стать глупостью, убийственной не только для Риса.
Оставалось лежать, вцепившись онемевшими пальцами в края крыла,
слушать глухие хлопки направляющих патронов, в который раз пытаться
активировать чёртов подвес и молчать, чтобы даже звуком голоса не
нарушить сосредоточенность летуньи.
Они вынырнули из тумана прямо над
огромными, величественными водоворотами. Высоты хватило, пусть даже
впритирку, и уже одно это было чем-то из разряда чудес. В такие
мгновения вера приходит к самым упёртым атеистам, но уверовать Рис
Хаузер не успел. Что-то обожгло его распластанную по крылу левую
руку, а в стонущем от напряжения «паучьем шелке» появилась
оплавленная дыра. Потом ещё одна – рядом с его головой. Коротко
выругалась Мелисса. И сразу вслед за этим взвыли лёгкие реактивные
двигатели.