Так, что у нас в активе? В активе у
нас то, что Рис Хаузер всё ещё жив, несмотря на серьёзные усилия в
противоположном направлении, предпринятые неким неизвестным или
неизвестными. Правда, заслуги самого Риса в этом не так много, как
хотелось бы. Если бы не джокер, не вынутый даже, а выдранный из
рукава Мелиссой Тевиан, сейчас отдельные части мистера Хаузера
вылавливали бы ниже по течению Стикса. Или не вылавливали. Тот
самый случай, когда закрасить проще, чем отскрести. И это, пожалуй,
уже пассив.
Также (и даже в первую очередь) в
пассив следовало записать саму попытку разобрать его на
составляющие. А тут ещё Диксон, черти бы его драли, не соизволил
проявиться.
Хотя встреча всё равно не состоялась
бы. Не тот человечек (и не в тех обстоятельствах) Диксон, чтобы
афишировать знакомство с ним. А сам Рис оказался сейчас под
колпаком таким плотным, что это почти мешало дышать. На всём пути
из клиники в номер его, не особенно скрываясь, передавали от одного
сотрудника службы безопасности другому. И можно было нисколько не
сомневаться: все его контакты будут рассмотрены в такой микроскоп,
что ну его на фиг. И чем прикажете заниматься при таком раскладе?
Впрочем, кое-что есть. Или будет, как только сообразятся некоторые
нюансы.
Отражение повеселело, глаза
заискрились синевой. А то, что рубашки без рукавов (регенерационный
комплекс на бицепсе теоретически можно засунуть в рукав, но видок
будет ещё тот) в его гардеробе нет – так на то и служба доставки. И
не просто доставки. Побеспокоим-ка мы Младшего.
Полчаса спустя один из лифтов
внешнего кольца номеров четвертого яруса открыл двери и выпустил в
коридор целую процессию. Впереди, с вычурной корзинкой
«хрустальных» бегоний в правой руке, шествовал мистер Хаузер
собственной персоной. Полурасстегнутая белоснежная рубашка без
рукавов являла миру грудь, в меру заросшую жёстким курчавым
волосом, и регенератор на левом бицепсе.
Чуть позади скользил охранник. Ещё
один пристально наблюдал за каждым движением съёжившегося, обильно
потеющего официанта, направляющего движение тяжело нагруженного
сервировочного столика. Заполняющие его яства на скорую руку собрал
личный повар Хельгенбергеров, задачу которому Том-Младший поставил
сам.
Рис отдавал себе отчёт в том, что его
образ мыслей и действий ощутимо отдает паранойей, но предпочитал
перестраховаться. Что характерно, Младший ничуть не удивился
просьбе. А если и решил, что постоялец поехал крышей, то мнение
своё засунул так глубоко, что справедливо гордящийся своим умением
читать по лицам Хаузер ничего не заметил.