В покорности и смирении Клодию не
смог бы уличить и самый предвзятый дознаватель. Она жила, как сама
хотела, и научила тому же внучатого племянника. Должно быть, Руперт
Хаузер тысячу раз проклял тот день, когда, в надежде хоть как-то
призвать к порядку сестру покойного отца, подсунул ей на каникулы
Кристиана. После этого лета мальчишка стал совершенно
неуправляемым. Не помогали ни голод, ни порка.
Когда неблагодарному свинтусу
исполнилось шестнадцать, он официально обратился в суд с
требованием назначить его опекуншей Клодию Хаузер. И судья («Кто
вообще пустил бабу на такую ответственную должность?» - возмущался
Руперт Хаузер) приняла решение в пользу парня.
Из дома тётки Рис уехал в колледж.
Сочетание выбранных им курсов приводило преподавателей в шок, но
Клодия знала, что посоветовать «неправильному Хаузеру».
Она же проводила его в армию Аделаиды
и полтора года спустя встретила у ворот базы: подтянутая, при
умопомрачительном макияже, в красном спортивном кабриолете, с котом
Фрименом и неизменной сигарой. Линяющий обормот, которого Рису
пришлось взять на колени, безнадежно испортил парадную форму, что
только насмешило всех, включая, похоже, самого кота. Пастораль,
пусть и несколько фриковская.
Постороннему наблюдателю никогда не
пришло бы в голову, что встретились не просто родственники, а
деловые партнёры. А ведь они были партнёрами, с тех самых времён,
когда затурканный папашей мальчишка попал под дурное влияние
тётушки. И первое правило партнёрства гласило: «Наши дела не для
чужаков».
Бизнес Клодии, построенный, в
частности, на том, чтобы не привлекать излишнего внимания, состоял
в добыче информации и передаче оной (за соответствующую плату)
заинтересованным лицам. Именно этому – методикам сбора, обработки и
анализа информации – учила Клодия Хаузер парня, которого она первая
назвала Рисом.
Он мало что знал о Клодии. О своем
настоящем тетушка говорила очень скупо, о прошлом – и вовсе
никогда. Разумеется, кое-что он нарыл (к полному восторгу старухи),
но этого было явно недостаточно для того, чтобы понять, кем на
самом деле являлась эта женщина.
В день похорон Рис Хаузер в
одиночестве стоял на солнцепёке и, скрипя зубами, слушал, как
благонравный, благоразумный, благонамеренный пастор пытается найти
добрые слова о Клодии. Пытается – и не находит.