– И Рогатый Король?..
– Да, – кивнул Гвидион. – Нет сомнения в том, что он присягнул на верность Арауну. Он беспрекословно подчиняется ему. И значит, темные силы Аннуина вновь угрожают Придайну.
Тарен безмолвно глядел на Гвидиона. И слушал, слушал.
– Наступит время, и я встречусь с Рогатым Королем. И один из нас умрет. От своей клятвы я не отступлюсь. Но его цели темны и неясны, и я собирался узнать о них у Хен Вен.
– Она не могла убежать далеко, – заволновался Тарен. – Я покажу тебе, где видел ее в последний раз. Думаю, я легко найду то место, где она исчезла. Это случилось как раз перед тем, как Рогатый Король…
Поток его слов остановил суровый взгляд Гвидиона.
– Разве у тебя глаза совы, что ты можешь отыскать след в ночи? Уже темно. Мы переночуем здесь, а с первыми лучами солнца я уйду. Если счастье улыбнется мне, я верну ее до того…
– А что же со мной? – поспешно перебил его Тарен. – Хен Вен на моем попечении. Я позволил ей сбежать, и я должен отыскать ее.
– Решение задачи порой стоит дороже, чем жизнь того, кто ее решает, – задумчиво промолвил Гвидион. – Что ж, мне не помешает Помощник Сторожа Свиньи, который, кажется, мечтает потерять голову, – продолжал он, с веселой иронией глядя на Тарена. – Впрочем, нет, ты скорее помешаешь мне. Но с другой стороны… Если Рогатый Король направляется в Каер Даллбен, я не имею права отпускать тебя туда одного. А я не желаю становиться твоим провожатым и терять на это целый день. Но и оставить тебя одного в лесу не могу. Пока я найду какой-нибудь выход…
– Клянусь, что не буду тебе помехой! – вскричал Тарен. – Позволь мне пойти с тобой! Даллбен и Колл убедятся, что я все же на кое-что способен!
– Вижу, выбора у меня нет, – сказал Гвидион. – И сдается мне, Тарен из Каер Даллбен, дорожка у нас одна. По крайней мере, пока.
Белая лошадь Гвидиона подошла и ткнулась в его руку носом.
– Мелингар напоминает мне, что пора подкрепиться, – улыбнулся Гвидион, вынимая сверток с едой из седельной сумки. – Огня разводить не станем. Люди Рогатого Короля рыщут где-нибудь поблизости.
Тарен поспешно проглотил свою долю. Возбуждение лишило его аппетита. Он страстно, с нетерпением ждал рассвета. Рана его ныла, и он никак не мог устроиться на жесткой земле, увитой корнями. Как-то не задумывался он о том, что героям приходится спать и на голой земле.