Словно очнувшись, Крылов непроизвольно смял письмо, подхватил с пола остальные конверты, бросил их в огонь, и… тут же пожалел о содеянном. Виновато посмотрев в сторону сына, он нашел насос, помог подкачать колеса и усилием воли заставил себя забыть о письмах…
– …Ну, понимаешь, – начал Костя издалека, – она так далеко живет, что письмо могло и затеряться.
– Но ведь мамины письма доходят! Можно было еще одно написать, – буркнул Олежка.
«Было и второе, и третье, но все они повторили бесславный путь первого», – вспомнил он, машинально передвигая фигуры.
– Пап, тебе мат, – произнес сын без всякого энтузиазма в голосе. – Что-то играть совсем расхотелось, давай спать.
– Ну, давай, – вздохнув, согласился Крылов несмотря на то, что успел переключиться на игру и, оценив положение, нашел путь, как избежать бесславного поражения.
Выключив свет в Олежкиной комнате, он прошел мимо спальни Саши, из-под двери которой уже не пробивался свет, и, спустившись на кухню, закурил.
«Он еще их помнит, а я-то надеялся… Впрочем, он и Свету помнил, хотя был намного младше. Что-то, видно, я упустил и на этот раз. Что? То, что он ребенок и не желает принимать мою позицию, которую ему еще рано разъяснять? Значит, подождем, пока вырастет! – вдавил он окурок в пепельницу и, словно пожелав себе спокойной ночи, добавил: – Все течет, все меняется!»
…– Вы говорите по-русски? – на всякий случай уточнила раскрасневшаяся Анна у женщины с модной стрижкой, которая сидела в их ряду на крайнем от прохода месте и увлеченно просматривала журнал на немецком языке.
В самолет они с Катей вбежали последними: забыли в кафе пакет, в котором девочка везла подарки для Олега. Затаив в душе обиду, что он так и не ответил на ее письма, она, тем не менее, тщательно выбирала, что бы такое ему привезти из Штатов. Вот и пришлось Анне, крепко сжав Катюшину ладошку в одной руке и не выпуская из другой небольшую дорожную сумку, мчаться во весь дух в другой конец аэропорта, дважды повторив прохождение паспортного контроля.
– Да, да, конечно, – женщина закрыла журнал, встала с места и любезно пропустила мать с дочерью ближе к иллюминатору. – Позвольте, я вам помогу, – произнесла она приятным, мягким голосом и протянула руку к пакету, чтобы положить его в отделение для ручной клади.
– Нет, он будет со мной, – буркнула девочка и, спрятав мешок под сиденье, отвернулась к окошку.