Моргнув, я, наконец, повернулась к доктору и, нарочито небрежно
пожав плечами, негромко добавила:
- Я понимаю, что эти слова не должны были так сильно меня
задеть, и тот парень был очень пьян, мог не знать, что несет и тому
подобное. Но в тот вечер я почувствовала себя такой...грязной. И
иной раз мне кажется, что я так и не смогла отмыться от всего
этого. Каждый раз после этого, когда у меня не клеилось с очередным
парнем, я мысленно напоминала себе, что всё правильно. Ведь с
такими, как я, не строят отношения.
- Ты не права, - резко выдохнул Дан, глядя на меня почти
свирепо.
Кажется, он даже не заметил, как перешел со мной на «ты».
По-моему, ему вообще было на это плевать. Он сидел рядом со мной на
диване, стиснув руки в кулаки, его лицо, кажется, напряглось до
самой последней мышцы, и я видела, как на его скулах ходили
желваки. Честно - мне стало почти страшно. Воронцов напоминал
дикого зверя, но никак не человека, и тем более - доктора.
- Ты очень сильно ошибаешься, - продолжил между тем мужчина, -
Ни один урод, каким бы королем он себя не считал, не должен и не
может ставить под сомнение твою уверенность в себе, Алиса. Ты очень
красива, умна, талантлива, чувство юмора на месте. Не смей
принижать себя, тем более имея в качестве аргумента слова какого-то
идиота.
Я мягко улыбнулась, чуть удивленная тем пылом, который звучал в
словах Дана. После чего спросила, стараясь звучать как можно
непринуждённее:
- Это ваш совет, как психотерапевта? Забить на всё и всех
болт?
- Это мой совет, как человека, у которого есть глаза, - сказал,
как отрезал, Воронцов, - Честно говоря, мне хочется сейчас найти
этого ублюдка и как следует вмазать ему.
- Док, - покачала я головой, удивляясь еще больше (надо же, а у
него есть чувства, и он даже может их показывать!), - Вы ведь меня
совсем не знали в то время. Да и сейчас, по сути, тоже не знаете.
Поверьте - если бы вы встретили меня тогда, то пришли бы к
идентичному выводу.
- Неправда. Вас это, быть может, удивит, но манеры и правила
поведения мне известны с довольно раннего возраста. Родители учили
меня, как обращаться с девушками. А его, по всей видимости,
нет.
Выдохнув, Воронцов поднялся на ноги и подошел к окну. Я
проводила его ладную фигуру взглядом, в котором наверняка всё еще
читалось удивление. Интересно, а он на рассказы всех своих
пациентов так реагирует? Что-то мне подсказывает, что эти стены
слышали что-то похлеще того, в чем призналась я. Если Дан будет так
проникаться каждым - его собственной нервной системы надолго не
хватит.