Закатив глаза, Катя повторила свой вопрос:
- Так, что случилось?
Я повернулась к ней и, разведя руки в стороны, сказала:
- Не могу определиться. Ощущение, что чего-то не хватает. Что
скажешь?
Окинув меня внимательным взглядом, Катя медленно кивнула:
- Да. Погоди секунду.
Метнувшись в свою комнату, тетя вернулась через несколько
мгновений, протягивая мне что-то золотое со словами:
- Вот. Добавь аксессуаров. А волосы заколи наверх.
Кивнув, я сделала, как было велено, забрав кудри в высокий
хвост, оставив пару прядок по бокам. В уши я вдела принесенные
Катей большие тяжелые золотые серьги, состоящие из множества тонких
пластинок, а на запястье нацепила широкие золотые часы. Они были
мне чуть великоваты, и свободно скользили по руке на манер
браслета, но можно было и потерпеть. Главное, что результат того
стоил - бросив взгляд в зеркало, я с довольной улыбкой поняла, что
образ завершился. В таком виде я себе нравилась.
- Не потеряй, - пригрозила пальцем Катя, включая родительский
тон, - А то уши надеру.
Я кивнула и поспешила в прихожую на поиски сумочки и подходящего
пальто. И очень вовремя - стоило мне включить верхний свет, как
звонок громкой и недовольной трелью возвестил о том, что по мою
душу явилась моя лучшая подруга.
- Собралась? - без лишних приветствий спросила Марина, едва
перешагнув порог, - Вижу, что да, - добавила она, окидывая меня
многозначительным взглядом.
Я не осталась в долгу, по достоинству оценив наряд подруги,
который выглядывал из расстёгнутого черного пальто. Андреева
облачилась в короткое платье нежно-салатового цвета с довольно
рискованным, почти на грани приличия вырезом. Шею она оставила
пустой, сосредоточив внимание потенциальных поклонников на красиво
выпирающих ключицах, медного цвета волосы забрала в высокую,
искусно растрепанную прическу, в уши вдела аккуратные серьги с
изумрудами. И, конечно, туфли на такой высокой шпильке, что, упав с
неё, можно было легко свернуть себе шею.
Собственно, я повторю свой вопрос - зачем я ломала голову, если
всё внимание будет отдано лишь этой нимфе? Иногда я даже завидовала
её красоте. Мне тоже хотелось иметь такую молочно-бледную кожу,
которая казалось почти прозрачной, и словно светилась изнутри,
добавляя образу Марины какой-то аристократичной таинственности. Но
потом я вспоминала, как легко моя подруга обгорала на солнце, и что
такие понятия, как красивый шоколадный загар, были ей чужды, и
успокаивалась. В конце концов, получить всё было нереально. Но
можно было радоваться тому, что имеешь.