Наскоро умылась. Налила в одну из кружек чай. Сижу, жизни радуюсь, вспоминая тот неловкий случай в гипермаркете. Видимо, правду говорят: нет худа без добра. Не спалила бы меня та тётка в туалете, и не знала бы я ничегошеньки про Агрипину. А теперь, у меня нет и доли сомнения, что она поможет. Вот только реченьки о наследстве неприятный осадок в душе оставили.
Пирожки оказались с земляникой. Вкусню-ю-ющие-е-е… Я бы все слопала, но неудобно стало старушку объедать. И так, свалилась ей на голову даже о продуктах заранее не подумав, а магазинов-то поблизости нет. Интересно откуда она всё берёт? Неужто сама, в столь почтенном возрасте до ближайшей «живой» деревни ходит?
Веник, ведро и тряпки нашлись в прихожей. Дело спорилось, что и не удивительно, ведь так хорошо я себя о-о-очень давно не чувствовала. Надеюсь, так теперь и будет впредь.
– Ты ж моя хозяюшка, – послышалось от дверей, а я от неожиданности аж подпрыгнула, едва ведро с водой не перевернув. – Умаялась, поди? А я пока травы искала земляники чутка насобирала. Возьми вот, покушай. Вам молодым от неё польза большая.
И на столе очутился небольшой алюминиевый… некогда видимо ковшик, ныне потерявший ручку, доверху наполненный спелыми ароматными ягодами.
Ну что сказать? Устоять перед таким соблазном я не в силах. Землянику с детства обожаю. Налетела на ягоды как воронье голодное на свежий посев. А Агрипина молча села на лавку, локотки на стол поставила, сухонькими ручками голову подпёрла и наблюдает за мной с улыбкой.
– Полегчало? – спрашивает.
– Ой, бабушка, не то слово! Уж и забыла, как это – чувствовать себя нормальным человеком, – улыбнулась я.
– Вчера, возле ворот глянула на тебя и поняла: без передышки долго не протянешь, – говорит, а у меня от этих слов аж очередная ягода попрёк горла встала.
– Как без передышки? – откашлявшись, переспросила я.
– А ты думала так всё просто? Чаёк хлебай и горя не знай? Нет, девонька, он раз другой поможет, и всё, – вздохнула бабка. – Ты не первая кто на это попался, думаю и не последняя. Кто-то ворожбой до срока побаловал, кто-то честь не уберёг. А расплата всем одна.
– Что же делать?
– Расскажу, всё расскажу. Тяжко будет и небыстро, но зато вновь человеком сделаешься, – молвила старуха и задумалась о чём-то.
Сижу, помалкиваю, а сама вспоминаю всё что мне бабушка перед смертью сказать успела. А собственно ничего акромя того чтоб до брака честь блюла, да до рождения дочери ворожить не пыталась.