Амаури неопределённо дёрнул плечом.
— Идёмте уже, — поторопила теперь уже Таня, которой показалось,
что Амаури сейчас рассмеётся своим лягушачьим хохотом, она это
слышала — звучало дико обидно, будто в тебя целое болото лапками
тыкает.
Амаури на полусогнутых помчался по нерукотворной на вид пещере.
Светящиеся грибы оборачивали его силуэт тусклым гало, а Таня
старалась не думать о том, что эти самые… фотофоры обычно растут на
всякой падали. Грибы-гнилушки их еще называют, вроде как. Она
прочихалась-прокашлялась: гнилью и впрямь пахло, и не только
застоявшейся водой. Может, какими-нибудь местными крысами,
подохшими в углах.
Может, и чем похуже. Хорошо, что бластер с собой и вода ему
нипочём, даже тухлая.
Амаури спрыгнул с уступа — снова в темноту, лишь слегка
разбавленную нитями фотофоров. Таня прищурилась, скорее чутьём, чем
зрением определяя: это какое-то новое место, вроде пещеры или
грота, суше и чище.
— Погодите, — сказала она вполголоса своим подопечным. Лямбда
понятливо замер, восприняв её команду как приказ. Илай закрутил
мокрой головой. Таня выхватила бластер и направила его в
пространство, а потом зажёгся свет. Он ослепил её, хотя рефлекс
заставил зажмуриться, подкинуть бластер в готовности стрелять по
звуку.
— Стоять.
Интонация была знакомой. Таня её отлично знала: вот так угрожают
те, кто вооружен, может выстрелить в любой момент, но при этом до
мокрых штанов — или того, что заменяло им понятия «мокрый» и
«штаны», — боится вот этой своей власти над людьми. Она направила
бластер в сторону голоса.
— Брось оружие!
Тоже ничего нового. Таня не торопилась подчиняться, да и глаза
уже адаптировались, она притворилась, что всё ещё щурится слепышом,
и медленно разжимала веки: действительно грот, вроде какой-то
мини-базы. От коек, прикрученных прямо к стенам, до терминалов.
Целились в них пятеро гуманоидов, трое — точно люди, один арроен —
«суслик» держал оружие как раз на уровне коленной чашечки, один —
киури, оранжевый инсектоид, держащий сразу два бластера в верхних
псевдоподиях. Мощные беговые конечности растопырились, сегменты
живота напряглись, готовые извергнуть жало и брызнуть ядом. С киури
Таня воевала в одной из священных галактических миссий, та, правда,
закончилась мирным договором — ульевые киури, на самом деле,
немногим отличались от пчёл или муравьёв: достаточно не совать
палец или палку, чтобы они были мирными и на тебя не обращали
никакого внимания. Их родную планету оставили в покое, потом киури
даже предоставили доступ посольству, следом потянулись торговцы и
немногочисленные экстремалы-туристы. Злые языки твердили, что
подкупить аборигенов удалось с помощью большой партии то ли
сахарной свёклы, то ли тростника.