— Почему ты так рисковала? — спросил её Илай, который поделился
и своей историей, поэтому все на борту остались квиты.
— Перенаселение. Трущобы. Голод, — До посмотрела на него с
лёгкой, как показалось Тане, жалостью. Мол, я-то хотя бы жила, а не
мариновалась в собственном соку герметичной белой капсулы.
Тигр и Светлячок не торопились делиться с чужаками, но потом
сдались: Тигра изгнали из-за самки, на которую он осмелился
покуситься. «Она принадлежала другому клану», — «суслик»
сомневался, похоже, что его поймут, но Таня и Илай сочувствовали
искренне. Светлячок повздорил с маткой своего улья, причём
по-прежнему любил её и принимал свою вину. «Кара — смерть», — сухо
пояснил он. Умирать просто не хотелось, даже виноватому.
Секира и Суизи оказались и впрямь каторжниками, правда, оба
клялись: «Нас подставили». На планете-тюрьме и познакомились,
решили сбежать.
— И вы угнали «Черепаху», — предположила Таня. Капитан и Секира
переглянулись: угадала, похоже.
— Как и мы «Мицелий», — встрял Илай. Таня пихнула его в бок
локтем, тот громко ойкнул — больно. Пришлось извиняться, зато
осуждать воров после такого откровения не получалось ни мысленно,
ни вслух.
— Могли бы и с нами по-хорошему договориться.
Амаури, по-прежнему прятавшийся от неё, насколько позволяли
скромные габариты корабля, клекотнул:
— То есть с тобой. Но ты не всегда воспринимаешь…
— Эй, я его охраняю. Это главное. И вообще больше не
космодесант.
Свою историю она снабдила долгим пожеланием полковнику Айоссе
поймать пару метеоритов, желательно — естественными отверстиями на
теле, зато потом добавила:
— Хотя вообще-то я не жалею.
Она это повторяла столько раз, мысленно и вслух, убеждая себя,
окружающих, что теперь слова почти растеряли ценность. Всё равно,
что мелкий песок бросать вместо камней в воду и надеяться услышать
плеск, подумала Таня, но, прислушавшись к себе, поняла: и правда не
жалеет.
Вон — научное открытие наблюдает. Терраформирование.
Экипаж «Черепахи» выглядывал в иллюминаторы каждые полчаса,
пытаясь рассмотреть изменения на безымянной планете. Сначала ничего
не происходило, До и Лахудра ворчали: «А с чего вы взяли, что оно
вообще работает». Суизи на них прикрикивал, но и сам неприятно
косился на Илая и почему-то на Амаури.
Илай изображал спокойствие, зато отказался от ужина в первый
день, сослался на дурное самочувствие. Завёрнутому в пластыри
поверили, только Илай прилип к круглому и не очень чистому
«окошку», у него блестели глаза и шевелились губы. Таня подошла
ободрить, ничего не придумала и просто стояла рядом — целый час или
два, долго-долго.