Все пятеро бросились его бить. Сильный удар в лицо сбил
мальчишку с ног, а потом, со всех сторон посыпались удары ногами.
Понимая, что победить всех не может, Лёха вцепился как клещ в ногу
ближайшего противника и изо всех сил впился зубами в икру. Его
били, таскали за уши, пытаясь оторвать от жертвы, но он, словно
бульдог, только сопел в ответ и ещё сильнее сжимал челюсти.
Укушенный выл от боли и пытался оттолкнуть его, но Лёха не
сдавался. Последнее, что он помнил, сильный удар по голове,
погрузивший мальчишку в беспамятство. Что было потом, он не знал.
Да и не интересовался.
Нашли его утром, лежащим в луже собственной крови. Дежурный
преподаватель, вызвал скорую и, отмахнувшись от вопросов
фельдшеров, посоветовал им особо не усердствовать.
-Всё равно не выживет, - сказал он, и фельдшер замолчал, пытаясь
понять, что именно тот имел ввиду. Жизнь после избиения, или жизнь
в интернате.
В больнице, Лёха провёл полтора месяца. Главврач, узнав, что
мальчишку избили, не спешил его выписывать, вполне логично
предполагая, что возвращение его в интернат очень скоро закончится
очередной поездкой в больницу. Придя в себя, Лёха понял, что жизнь
его теперь ничего не стоит. Они лишний, никому не нужный в этом
мире человек, про которого никто и не вспомнит. Кроме персонала
больницы, состоянием его никто не интересовался. Осознание этого
факта пронзило мальчишку словно нож.
Когда пришло время возвращаться обратно в интернат, Лёха вдруг
понял, что в покое его не оставят, а значит, всё это будет
повторяться снова и снова. Его будут ломать, а он сопротивляться. И
посещения больницы станут регулярными. Сдаваться, мальчишка не
собирался. Просто не умел. Воспользовавшись тем, что ему позволяли
гулять, Лёха отправился на задний двор больницы, где в дальнем
углу, у забора, валялся всякий хлам, выброшенный за ненадобностью.
Точнее, списанный, но так и не сданный по описи. Подробности Лёху
не интересовали.
В кучах различного выброшенного оборудования, Лёха нашёл
сломанный ланцет, и принялся точить его о валявшийся неподалёку
булыжник. Неделя работы, стёртые в кровь руки, и острая, словно
бритва заточка была готова. Упрямства и терпения мальчишке было не
занимать. Деревянная рукоять обмотанная обрывками изоленты,
ложилась в ладонь достаточно удобно. Вот теперь, Лёха готов был
встретиться со своими обидчиками. Мстить, он не собирался, но
спускать очередного избиения не желал. Вспомнились многие
прочитанные им истории, где часто звучало, что с подобными типами
нужно суметь правильно поставить себя.