- Веди! – перебил я его.
Раздумывать было некогда, перквизиторы обязательно постараются
нас найти. Им достаточно заглянуть в подъезд, чтобы обнаружить
отпечатки ног: пыли в нем по щиколотку.
Мы бежали по лестнице вверх, следуя за Остапом. Второй этаж,
третий, дом снова качнуло, что не заставило нас хотя бы
притормозить. Вот Остап влетел в какую-то квартиру, где нашелся
пролом в стене, ведший в соседний подъезд. Скачками метнулись вниз,
чтобы выпрыгнуть из окон с противоположной стороны. В кустарник,
ветки которого были полны колючек.
- Черт бы тебя побрал, Остап! – выругался Гудрон, размазывая
кровь на щеке. – Ты что, не мог другого пути найти?!
- Ну все, Дашенька себе другого найдет! – фыркнул Трофим. – На
кой ты теперь ей нужен, с царапиной на морде? Остап, так где твоя
траншея?
- Где-то здесь, рядом. Сверху ее хорошо было видно. Так, вот же
она!
Остап не обманул. Расселина оказалась глубокой, метра в три, не
меньше, а с ее стен густо свисали корни. Широкая внизу, местами она
суживалась над головой так, что ее края почти сходились. Не так
давно я был твердо убежден, что всегда буду старательно избегать
чего-то подобного, после того как в похожей щели едва не расстался
с жизнью. Но теперь прыгнул вниз без всякого сомнения, и едва ли не
первым.
Под ногами чавкала грязь, в которую проваливались ноги,
очередной дом, до ужаса похожий на административное здание
какого-нибудь некрупного промышленного предприятия, был близок,
когда за нашими спинами оглушительно грохнуло. По-настоящему
оглушительно, с дрожью земли.
- Он падает! – какой бы ни была выдержка у всегда невозмутимого
как буддийский монах Трофима, но сейчас она его подвела, потому что
голос у него сорвался почти на визг. И мы сразу поняли, кто падает,
а главное, куда.
«Откуда взрыв?! Неужели они успели все-таки добраться до дома
культуры? А ведь нас даже закапывать не придется!» Мысли метались в
голове в то время как сам я несся вперед, пытаясь не отстать от
других. Затем раздался еще грохот, сопровождаемый таким ударом, от
которого земля содрогнулась, и мы замерли, ожидая, что сейчас нас
похоронит под обломками рухнувшего дома.
- Живы? – некоторое время спустя спросил Гудрон. И неожиданно
для всех, а, возможно, и для самого себя. – Остапушка, дай я тебя
расцелую в уста сахарные! Ты же нам всем жизнь спас! Будь мы в
любом другом месте, точно бы привалило!