- Все, выметайтесь отсюда!
- Теоретик, я тут подумал, - задумчиво протянул Гудрон. – Чтобы
передать, и одного достаточно, второго-то отпускать зачем?
- Вообще-то они парламентеры, - напомнил ему Жамыхов.
- И что? Один хрен всех кончать придется.
- Грыжу не заработаешь? – лицо у того, который не был Кровлей, и
чьей клички я не знал, скривилось в презрительной усмешке.
- Тут уж как получится, - улыбнулся в ответ Гудрон. – Возможно,
и заработаю: это же какую кучу дерьма разгребать!
- Всё, - прервал я взаимные издевки. – Проводите их, - и,
обращаясь к перквизиторам. – Напоминаю, ровно в семь жду за
инструкциями. Кстати, можете и сами, - и не удержался. – Но не
забудьте хорошенько отмыть жадры.
- Что-то они странно двигаются, - осторожно выглядывая в окно,
заметил Янис.
Те действительно едва брели.
- Трофим?
Он был среди тех, кто провожал перквизиторов до входа.
- Не удержался, соблазн был большим. Боли они не чувствуют, но
опорно-двигательный аппарат я им повредил так, что теперь эти двое
почти минус. К своим-то они как-нибудь доберутся, но, думаю,
состояние того самого аппарата своей прогулкой они усугубят
настолько, что теперь им предстоит долгий курс лечения, а затем и
серьезная реабилитация. Вот только не надо жалеть этих нелюдей! Был
у меня дружок закадычный, Костя, верил, как самому себе. Но однажды
нашел его еще живого, но без кожи. Наслышаны все, что перквизиторы
этим промышляют? Так вот, а мне видеть приходилось. И чем я мог ему
помочь? Пристрелить, чтобы не мучился?
Ничем. Кожа – такой же орган, как и сердце, почки, легкие… К
тому же самый большой. У нас их всего два, способных к регенерации
– печень, и, собственно, она.
- А может, кто-то из них с Костика ее сдирал? Короче, называйте
меня как угодно, - по щекам Трофима забегали желваки. – Ладно, всё
это лирика. Что делать-то будем?
- Для начала позавтракаем.
Завтрак был вкусным: Лера расстаралась. Портили его только
постоянные покалывания в левую ладонь, когда в ней оказывался
очередной жадр. Приятно быть благодетелем, и все-таки куда лучше,
когда твоя благотворительность происходит в удобное для тебя время.
Но не в тот момент, когда лихорадочно пытаешься найти выход из
создавшегося положения. И все чаще склоняешься к мысли, что
Гардиану придется подчиниться.
- Наелся? Добавки не хочешь? – и обращаясь к окружившим меня
людям, посуровев голосом и лицом. – Может быть, хватит? Совесть у
кого-нибудь есть?