Незнакомка тем временем заинтересовалась чем-то, что находилось
за кустами. Она привстала на цыпочки, от чего все ее спортивное
тело вытянулось в струнку, а грудь поднялась еще выше, приложила к
глазам ладонь и прищурилась, глядя куда-то вдаль:
- Хм… А если…
И, не заканчивая, она сорвалась с места и пошла быстрым шагом по
той просеке, по которой я собирался уйти.
Пришлось идти за ней.
Сломанные и замятые кусты остервенело цеплялись за кроссовки,
будто пытались окончательно исполосовать их на ленточки. Двигаться
было сложнее, чем по снежным заносам – стоило только надежно,
казалось бы, поставить ногу на переплетение колючих веток, как она
тут же проваливалась в них по щиколотку, и приходилось с матами
отвоевывать конечность обратно.
А вот девушка пропорхала по колючему кустарнику так, словно на
его месте была каменная мостовая! И это – босиком! Она как-то
умудрялась найти такие места для того, чтобы шагнуть, что даже не
проваливалась и ни разу не наступила ни на один шип! Просто в семь
шагов оказалась за стеной кустов, пока я пыхтел, пытаясь повторить
ее маршрут, но неизбежно застревая на каждом шаге.
Когда я наконец умудрился победить колючее минное поле, девушка
уже оказалась возле костра, присела на корточки и ковырялась прямо
в огне концом своего посоха.
Я осмотрелся – видимо, мы оказались в лагере, что наспех разбили
убитые мною солдаты. Тут был костер, лежали грудой несколько
простых рюкзаков, даже, скорее, вещмешков, а еще тут был воткнут
небольшой флагшток, на котором развевалось ярко-красное знамя с
незнакомым мне золотистым символом – кругом, от которого
расходились в стороны четыре широких изогнутых зубца, словно у
какой-то шестеренки курильщика.
Один из вещмешков, открытый, лежал на боку, из него выглядывал
какой-то промасленный сверток и что-то похожее на средневековую
флягу, какие делали из кожи животных.
Пока незнакомка копалась в костре, я подошел к рюкзаку, вытащил
флягу, повертел ее в руках – она оказалась даже еще более
средневековая, чем я думал. Крышка была не винтовая, а обычная
пробка, затыкающая горлышко на обычную силу трения. Откупорив
емкость, я сначала понюхал содержимое, а потом аккуратно попробовал
три капли на язык – вероятность того, что ребята словили свой трип
именно от содержимого фляги была очень и очень отлична от нуля. Но
и на вкус и на вид и на запах, а, вернее, его отсутствие, это
казалось обычной водой, так что я сделал хороший глоток, погоняв
жидкость во рту, и проглотил.