– На какое время?
– На три, – решила не рисковать Лебеда.
– Первичная консультация?
– Да.
– Восемьсот рублей.
– Кому?
– Мне. – Администраторша приняла деньги и выдала ей чек. – Ожидайте!
И она стала ожидать. Уселась напротив молоденьких и разглядывала их напрямик. Бабкино любопытство молодежь не смущало, парень то и дело целовал девчонку в губы, а она капризно отворачивалась, смазывая этим движением помаду с мокрых губ, так что одна щека ее была исчиркана следами косметики.
Их скоро позвали.
– Они тоже к Утякину?
– У нас много врачей, – не поворачивая головы, оповестила администраторша.
– Агату Кристи читаете?
– Нет… Книга называется «Мать и дитя».
– Бабушкой стали? – решила навести дипломатию Ангелина.
– Свои, – ответила злая незлобно.
– Такие маленькие?
– Близнецы, по два годика. Мальчики.
Она хоть и отвечала сухо, но при этом в ее глазах блеснуло самым летним солнцем.
– Поздравляю…
Здесь тренькнул телефон, и злая тетка, она же молодая мать, велела проходить.
Кабинет был крошечным, половину пространства занимал письменный стол, за которым трудился Утякин. Она видела его немного сутулую спину и длинные белые пальцы, неспешно набирающие что-то на компьютерной клавиатуре.
Неожиданно он резко крутанулся на стуле и посмотрел на нее, впрочем, безо всякого любопытства. Предложил садиться, и опять Лебеду поразил его бесцветный голос, в котором было сокрыто столько неведомой тайны, что от ее содержания приходит нечеловеческая усталость.
Начали с простого. С ФИО и года рождения.
– Двадцать третьего года, – ответила она.
Доктор поглядел на нее внимательно. Лебеда не отводила взгляда, отмечая, что и глаза у д.м.н. бесцветные, похожие на промокашку в детской тетради, – то ли серая она была, то ли грязно-белая…
– Три ордена Славы?
Не верил.
Рассказала, что ордена такие ввели, вспомнив солдатские «Георгии».
– А кем вы воевали?
– Снайпером.
– За это ордена?
– И за это тоже.
Лебеда отвечала и опять наблюдала за ним, за полным отсутствием его интереса к ней и к тому, что она добросовестно рассказывает.
Он повернулся к компьютеру.
– Значит, вам полных восемьдесят два года?
– Да.
Утякин постучал почти мраморными пальцами по клавиатуре и спросил ее о хронических болезнях.
Она пожала плечами и призналась, что регулярно побаливает правое плечо. Поприпоминала…
– Еще сердце стучит от кофе.