Ни единой золотинки продано не было. Поля знала, что за ней
присматривают завистливые соседи, да и власти ждут – не всплывут ли
ценности её хозяев. Однажды был обыск, но ничего «такого» не нашли
и даже не изъяли. Лишь один солдатик попросил поделиться с ним
парой хозяйского белья.
В тот же день к вечеру он вновь зашёл, принеся в благодарность
три пайковые селёдки, буханку хлеба и кусок рафинада. В августе
квартиру уплотнили и в комнаты подселили госслужащих. К тому
времени Полина переехала из кухонной кладовки в бывшую детскую
комнату, обставленную мебелью, собранной по всей квартире. Солдату
такое жильё показалось верхом комфорта. Особенно когда женщина
достала щепоть старой, ещё с прежних времён, заварки. Словом, он
остался до утра, а затем и вовсе переехал сюда жить. Семейная
идиллия продлилась несколько месяцев, затем его отряд перебросили,
затыкая прорыв на фронте. В первом же бою Полин сожитель погиб. На
память о нём осталась справка, выданная вдове солдата, говорящая,
что её муж героически погиб, защищая Революцию. С таким документом
жить стало полегче, вдове красноармейца даже положили ежемесячный
паёк.
Холодильный шкаф под кухонным окном остался надёжно скрытым,
никто из новых соседей и не подозревал о нём. Владелица клада
служила у разных хозяев домработницей по договору и ждала
возвращения стабильности. В своих мечтах она открывала швейный
салон или мелочную лавочку, а иногда даже питейное заведение с
граммофоном и самоваром. Когда объявили НЭП и стало возможно
осуществить мечты, Поля испугалась прогореть и решила обождать.
Почему прогореть? Она же всего лишь прислуга. Малограмотная. Читает
еле-еле по складам, написать может только закорючку своей подписи.
Считает, правда, хорошо. Удобного момента Полина ждала до самого
начала гонений властей на нэпманов, и лишь тогда с облегчением
вздохнула – правильно сделала, что сидела тихо и не показывала свои
богатства. До войны сменила нескольких хозяев, причём последние
жили в той же квартире, что и она.
Когда немец подошёл к Москве, в эвакуацию Полина не поехала.
Сначала про неё забыли, она же не работала на производстве, а когда
вспомнили, женщина уже пристроилась нянечкой в офицерском
госпитале, организованном в ближайшей школе. Начальство любило Полю
за усердие и безотказность. Больные ценили в ней доброту и что
через неё можно было сменять трофеи на нужные вещи, выпивку или
курево. В 1944-м из эвакуации вернулась хозяйка и смогла перевести
свою домработницу из госпиталя на номинальное место где-то в
госучреждении, а реально вернуть себе в прислуги.