– Я риум.
– Интересно! Значит, в твоей деревне
обитали риумы?
Девушка опять вздохнула:
– Нет. Я совсем одна. Я раньше быть с
риумами, мои родители быть риумы. На нас идти атоны, мы хотеть
бежать. Была большой битва, там гибнуть много риумов, меня забрать
атоны, отдать в деревню. Там я делать, что мне приказать, собирать
вкусный эмо, следить за растения, делать опасный работа.
– Тебя взяли в плен и заставляли
работать?
– Да. Меня хотеть убить на праздник
всех звезд, но вы нападать на деревня. Младший азат испугаться, он
отдать вам я, думать, что вы есть вкусный мясо эйко и больше не
трогать деревня.
– Так ты думала, что мы тебя съедим?
Я же не стал тебя забирать с собой, оставил в деревне. Почему ты
пошла с нами?
– Я подумать, что если остаться, то
меня убить на праздник всех звезд. Пойти с вами – вы меня саотюн и
съесть. Но зато я не попадать к атонам, не радовать их
праздник.
Робин взглянул на девушку с невольным
уважением и подумал, что в ней открываются все более интересные
черты характера. Это хрупкое, пугливое создание, оказывается,
способно на еще более героические поступки, чем спасение своих
похитителей-цохванов. Сата предпочла быть изнасилованной и
съеденной страшными демонами, лишь бы не попасть на праздник врагов
в качестве жертвы.
* * *
Тукс Длинный Лук стоял посреди
пепелища. Весь вид охотника выдавал сосредоточенную работу мысли.
Он уже выяснил, что след не пропал, просто ненадолго изменил
направление. Его волновало совсем не это. Жизнь Тукса была полна
приключений, и подобные пепелища он встречал не один раз. Но это
было совсем свежим и явно связано с преследуемыми цохванами, не зря
они здесь столь резко свернули от реки. Сперва Тукс подумал, что
это погиб кто-то из преследуемых, но, изучив следы, понял, это не
так, все они продолжили путь. Возможно, они повстречали цохвана,
который не оставляет следов, и он тут же с грохотом сгорел. Но
охотник мало верил в такое невероятное совпадение.
Самый простой ответ – пепелище
устроили те же странные цохваны. Их мощь ужаснула даже бесстрашного
охотника, ни с чем подобным ему сталкиваться еще не приходилось. В
голове шевелилась крамольная мысль – вернуться назад, доложить, что
цохваны сгорели в огненной вспышке. Но против этого восставала
гордость Тукса. Втайне он считал себя лучшим охотником, а лучшему
охотнику стыдно опускаться до трусливого обмана. Отбросив постыдные
сомнения, Тукс шагнул вперед.