– Если мы добьемся успеха, то они
промолчат, – убежденно заявил Наблюдатель. – Этот мир беден
ресурсами, совсем дикий, развивается он крайне асимметрично. Если
ничего не изменится, то вскоре все закончится полной деградацией
биосферы и гибелью цивилизации. Если раньше здесь не появятся
эрмины. Сомневаюсь, что в случае успеха проекта кто-то выступит
против нашей маленькой эксплуатации, мы, в сущности, оказываем
хлокам неплохую услугу. Запретный Мир по своим характеристикам
несравненно лучше их жалкой планеты.
– Я полностью согласен со Старшим
Наблюдателем Мессетом, – сказал Такор. – Но все равно, пока будем
вести себя как можно осторожнее. Не хотелось бы, чтобы о наших
делах пронюхали другие Семьи или кто-то еще.
Вытянув руку в сторону мерцающей
планетарной модели, он добавил:
– Мы туда обязательно вернемся!
Робин сидел возле постели Саты и
грустно думал, что в мире нет справедливости. Бедняга Антон,
получивший две серьезные раны – в живот и в грудь, – чувствовал
себя вполне сносно и, похоже, вполне успешно поправлялся. Девушка,
пострадавшая гораздо меньше, серьезно слегла. То ли пуля вбила ей в
рану обрывки одежды, то ли виновата попавшая озерная вода, но Сата
второй день металась в бреду. Тело ее горело огнем, она при этом
все время мерзла, часто кричала сразу на двух языках. В кошмарах ее
посещали мертвые родственники – нуры, несостоявшийся насильник и
вовсе неизвестные персонажи. В редкие моменты короткого
просветления она просила пить, отказывалась от еды, часто смотрела
невидящим взглядом, никого не узнавая.
Анита ухаживала за ней в одиночку,
никого не подпуская и не отходя ни на шаг. Девушка вбила себе в
голову, что именно она виновата в случившемся. Отчасти так все и
было – они не должны были покидать остров. Робин несколько раз
пытался ее успокоить, но тщетно. Единственное, что Аниту утешало,
это его твердая убежденность, что Сата не умрет. Ее лечили
какими-то весьма сомнительными отварами Глита и Трама, перевязки
делала Клава, студентка третьего курса мединститута, единственный
человек в поселке, имеющий отношение к врачебному делу. А работы
для медика было достаточно. Помимо Саты и Антона, на больничную
койку попал Крыс. Какие-то очень недружелюбные личности подстерегли
его ночью на краю поселка и педантично пересчитали ребра, не забыв
уделить внимание и другим частям его организма. На несчастном
бритоголовом молодчике практически не осталось живого места, ему
даже стонать было больно. Он не выдал своих обидчиков, а Робин их
не стал даже искать, отлично понимая, что обозленным людям просто
потребовалось выместить свои обиды на единственном уцелевшем
угнетателе. Наказывать их за это не поднималась рука.