Ромфаниум опустил голову и выставил
рог. Робин на выдохе ударил пикой, тут же ее лишившись – длинное
обоюдоострое лезвие пробило дикаря насквозь и остановилось в животе
следующего. Вытащить засевшее оружие на полном скаку не было ни
малейшей возможности. Вождь выхватил длинный меч, успел ударить
несколько раз, недоуменно огляделся – впереди больше никого не
было. Бронированный клин легко пронзил толпу врагов, как
раскаленный нож проходит через кусок масла, неоседланные единороги
втоптали в землю тех, кто чудом уцелел под ударом рыцарей.
Сбоку мелькнул авангард второго
отряда. Робин яростно замахал рукой, приказывая Мавру
разворачиваться. Сам пошел вверх, забирая наискосок, чтобы не
сталкиваться с тылом вражеской орды. Он хотел поднять отряд выше по
склону, чтобы вновь ударить на полном скаку – остановить
разогнавшегося единорога может только крепкая стена.
Однако хафиды не дали времени
завершить тактический маневр. Их хваленая храбрость все же имела
свои пределы. После молниеносной атаки волшебной конницы потери
были столь чудовищны, что уцелевшие наконец окончательно уяснили –
им здесь не рады. Самые безрассудные все еще бросались на копья
пехоты, но большинство шустро поспешило к лодкам. Робин немедленно
остановился, замахал руками своим бойцам, призывая их обойти его,
выстроив клин заново.
Когда он наконец скомандовал атаку,
бегство врагов приняло повальный характер. Побросав неудобные
копья, за отступавшими мчались велиты, рубили их в спины, тяжелые
кнехты безнадежно отстали, но спешили изо всех сил. Кривой,
поспешно выстроенный клин, подминая под себя улепетывающих хафидов,
доскакал до подножия холма, где на пляже кишело большинство
уцелевших противников. Разогнавшийся Ромфаниум не смог вовремя
затормозить и, опасаясь падения, прыгнул вперед. Робин даже
удивился, когда копыта простучали по дереву, внизу блеснули
обезумевшие глаза, перепуганные дикари бросили весла и резво
попрыгали за борт. Им наверняка нечасто приходилось видеть, чтобы
их лодку столь непринужденно посещали скачущие всадники. Не сумев
остановиться и здесь, Ромфаниум, покидая посудину, неловко
зацепился передним копытом и завалился вперед. Робин испытал
короткое ощущение свободного полета и матерящимся метеоритом рухнул
в воду.
К счастью, здесь было совсем
неглубоко, далеко от берега они не удалились. Нащупав дно, вождь
встал – вода была почти по грудь. Рядом отчаянно бился единорог:
поднявшись, он взмахнул головой и отогнал излишне прыткого
вражеского пловца.