– Ну, мы пойдем, – сказал парень
Бобру.
– Вы заходите, – тот пожал протянутую руку. – У нас
будет интересно.
И только за пределами крепости Хельги передернул
плечами и сказал:
– Не, это интересно как-то без меня. У нас и так
любителей в плен сходить многовато на один лагерь. Мазохисты
хреновы.
Синие сумерки легли на лес плотным покрывалом.
Смутно виднелась дорога впереди. Ирка помнила, что если идти по
ней, то обязательно выйдешь к лагерю организаторов. А оттуда... У
Иры похолодело изнутри. Дальше дорогу она не помнила. Это утром
Тома провела их сразу на Амон-Эреб, а гуляли они уже кругами, мимо
гномов и Бретиля, в котором будет кабак. Тревога Влада стала Ире
как-то разом понятна.
Она покосилась на Лею и Хельги. Те шли рядом, словно
не случилось ничего из ряда вон выходящего. А Ирка внезапно
сообразила, что Хельги приехал сюда машиной, а значит, глубоко не
факт, что сможет найти дорогу в темноте.
Лея дернула ее за рукав:
– Эй. Смотри вверх. В городе ты такого не
увидишь.
Небо было таким, словно на синее покрыло ночи кто-то
щедро сыпанул муки и мелкого бисера. Столько звезд Ирка видела
последний раз в детстве, когда была в летнем
лагере.
– Вот там Волопас, – Хельги ткнул рукой. – Самая
яркая его звезда – Арктур. У Толкина она
Морвинион.
Арктур-Морвинион поглядывал вниз немигающе. Чем
больше Ира смотрела вверх, тем сильнее ей начало казаться, что она
падает куда-то в эту блестящую бездну.
– Нас сейчас комары сожрут заживо, – проворчал
Хельги. – А потом Роланд доест все, что осталось.
– Зачем? – Ира с трудом перевела
взгляд.
– Затем что со стояка свалил. Ничего, завтра
отработаю.
Где-то впереди мелькнуло какое-то яркое пятно.
Пропало. Появилось ближе.
– Вот поэтому, – сказала Лея, – если хочешь, чтобы
тебя ночью не заметили, выключай фонарик.
На дороге вырисовалось четыре фигуры. Вначале луч
света резанул по глазам, потом кто-то догадался опустить фонарик
так, чтобы он светил на землю. Когда Иркины глаза более-менее
начали снова различать окружающую действительность, фигуры
оказались совсем близко.
Трое несли рюкзаки, четвертый шел налегке с фонарем.
Было в его походке что-то такое знакомое, что Ира даже прищурилась,
пытаясь разглядеть его лучше.
– О, а вот и мои загулявшие, – сказал этот знакомый
голосом Влада.
– Ладно, – донеслось басом из-под самого большого
рюкзака. – Вы заходите, если что. Или мы зайдем.