– Я потому и не езжу с Лешкой, – сказала та. – Он
волнуется, когда я ухожу из лагеря, нервничает, давление скачет.
Кому оно надо?
– Никому, – согласилась Ирка. – Но Влад
уговаривал.
Серегон приотстал. То ли чтобы не подслушивать, то
ли женские разговоры его не вдохновляли. Иру полностью устраивал
любой из вариантов.
– Влад славный, – голос Леи потеплел. Лица ее видно
не было, но Ирке показалось, что она улыбнулась.
– Ага, – согласилась она без особого энтузиазма. –
Не знаю. Не хватает в нем чего-то. Так вроде все хорошо, а чего-то
нету.
– Брось, – Лея махнула рукой. – Ну да, у нас тут и
посмазливее есть, а толку. Вот хоть Келегорм.
– А у него есть прозвище? – неожиданно
заинтересовавшись, спросила Ирка. – Ну как у Цемента или
Дунадана?
– Не липнет к нему. Он и Талионом был, и Талосом, но
Толик – он Толик и есть.
– Он и в самом деле на эльфа похож, – со вздохом
призналась Ирка.
– Они что-то коллективно в покраску ударились к этой
игре. Толе в пепельном неплохо.
– Ага. А Айфе плохо.
– Она русая на самом деле. Роланду, кстати, тоже
идет. Лучше, чем парики у близнецов
– Парик в шлем не влазит, – со знанием дела сказал
сзади Серегон. Ирка хихикнула.
– Ой, у меня был парик на одной игре, – Лея
рассмеялась тоже. – Я не рискнула краситься в синий. На работе не
поняли бы.
Какое-то время они шли молча, потом Ирка
спросила:
– А как выбирают лордов? Ну, кто будет эти роли
играть?
– Иногда кто первый заявился, того и тапки, –
отозвалась Лея. – Иногда мастера сами приглашают. Иногда кастинг.
Смотрят, кто заявился, и выбирают, кто подходит больше. Не внешне,
конечно. Айфе внешне совсем не похожа на
эльфа-мужчину.
– Это точно, – Ира фыркнула. Подумала, что
интересно, а куда их Карантир все-таки дел свой четвертый или пятый
размер. – А Толик похож. И Маглор.
– И Роланд, – согласилась Лея. – Его персонаж был в
плену, пережил всяческие муки, так что даже здорово, что он
визуально постарше остальных.
– Не знаю даже. Мне казалось, взрослые люди этим не
занимаются, – с сомнением в голосе протянула Ира.
– Стереотипы, – сказал Серегон. Видимо, стереотипы
ему были интереснее, поэтому он догнал девушек.
– Мне тридцать пять, – судя по голосу, Лея
усмехнулась. – Мне тридцать пять, и я не чувствую себя слишком
старой, чтобы перестать играть. Может, потом, когда меня скрутит
какой-нибудь остеохондроз на пару с гипертонией. Но сыграть вредную
бабку было бы забавно, почему нет.