-Марик, ты уверена?- скептически, сотый раз спрашивал он полчаса спустя, топчась прямо в грязных ботинках по чистой плитке моей кухни, пока его «архаровцы», спешно поднятые по личной просьбе Осеева, снимали отпечатки пальцев с имеющихся поверхностей и устанавливали небольшую портативную камеру возле входной двери.
-Прош, ты издеваешься?- устало спросила я- Ну я же не дергала тебя из-за утюга, туфель, подушек…Но стул- то трудно переложить куда-то!
-Мар, ну пойми ты- чудес-то не бывает! Следов взлома нет, ценности на месте. А вот именно стул спиз##ли, да?
-Украли, Прош- автоматически поправила его я- Есть отличный синоним этому слову.
-Ой, скажи пожалуйста! Давно ли ты стала такой стервой, мать?
-Не стервой, а воспитанной.
-Заткнись!
-Не «заткнись», а «ах, оставьте!»
-Сучка- утвердительно кивнул друг- Ладно. Поймаем твоего полтергейста. Камера пишет двадцать четыре на семь. Еще что-то пропадет- сразу звони. Полезем смотреть записи.
-Стоп! А почему только у двери камера? А окна?
-Мать, ты реально того! Ты на шестнадцатом этаже живешь! Окстись, дорогая! Кто в здравом уме к тебе в окно ради стула полезет? И как он потом на альпинистском подвесе с этим стулом под мышкой на ветру колыхаться будет!
-Ну а вдруг- упрямо поджала губы я.
-Вдруг, мать, бывает только пук! И не начинай- в жесте «стоп» вскинул он ладонь- Нет этому слову достойного синонима!
-Газы?- с надеждой спросила я.
-«Газы», принципиальная моя, это команда такая в армии. При ней надо срочно одеть противогаз и бежать в укрытие. Все. «Пальчики» мы сняли. Если что-то всплывет- проверим досконально потенциального покойника. Спросим с пристрастием, зачем ему твой стул. Да-да, помню. И утюг, и туфли.
-И подушечка- всхлипнула я.
-Это-то первостепеннейше- кивнул Прохор- Давай, пей уже свое ежедневное ведро валерьяночки и баиньки!
-Спасибо, Прош- горестно вздохнула я- И мальчикам твоим спасибо!
-Потом скажешь- отмахнулся приятель- Когда стул найдем.
-Я параноик, да?
-Не без того- хохотнул опер и быстро ретировался во главе своей оперативной команды.
А на следующий день пропала тумбочка.
Прошка и его компьютерщик задумчиво просматривали запись с камеры наблюдения. Узрели и меня в одних трусах, сонно ползающую мимо нее до туалета и обратно. И то, как я пулей вылетела из квартиры утром и влетела в нее вечером. Остальное время камера смущенно показывала смену времени суток. Грустно-грустно полз по темному полу тонкий лучик света, пробившийся в окно между занавесок. Больше никто никуда не полз.