— Ирв, а как она живет? Ей хватает еды? Родные помогают? Кто доит ее корову?
— Марьа! — шикнул на меня муж, забирая мешок с фруктами у торговца.
— Опять не твое дело? Удобно не замечать обездоленных!
Ирвиш уже скрипел зубами, а его взгляды были способны убить наповал любого, но не меня.
Я два года училась у Никифора Семеновича. Он ненавидел женщин, особенно тех, которые не сидели дома с детьми, а поступали в университеты и занимали чьи–то места. Вот его взгляды были зловещими! Первые полгода я пряталась, а если ловила на себе взгляд преподавателя, то безумно хотелось залезть под парту и не вылезать из–под нее. Все изменилось, когда Никифор Семенович на экзамене похвалил меня. Сдержанно, но это придало мне смелости. В общем, взгляд Ирвиша меня не пронял.
— У Корса лавка вещей. Он живет в городе и в ус не дует, а женщина с ребенком пашет в племени!
— Да с чего ты это взяла? — Муж почти рычал на меня. — Отец Мальвани доит ее корову, а старший брат носит дрова. Да, она живет одна в шатре. Да, ее не возьмут в жены, но она сама избрала этот путь!
В словах Ирва была логика, и все звучало не так плохо, как я успела себе придумать. Семья не отказалась от дочери и помогала ей, но мне все равно было обидно за Мальвани.
5. Глава 5
Нельзя отворачиваться от семьи.
Даже если она отвернулась от тебя.
Ирвиш
Обед с отцом — очень важное событие в жизни орка. Я представлю жену роду, она должна получить благословение предков. Хотел бы я остаться спокойным и уверенным в исходе дела, но Марьа совсем не походила на женщин племени. Она подвергала все сомнению, традиции не были для нее указом, многое возмущало, а этот метод ссоры — молчание! Кто так решает проблемы? Ни одна орчанка не отгородилась бы от мужа, не стала бы ждать от него примирения. Работа женщины — семья! Это касается не только уюта и еды, но и атмосферы, взаимоотношений супругов. Жена всегда старается избежать конфликтов, не допускает ссор и не пускает негатив в семью. Это ее предназначение, судьба, работа! Но Марьа! Она другая во всем.
Моя татуировка стала нагреваться, давая понять, что нас уже ждут.
— Марьа, нам пора. Ты скоро?
Я недовольно глянул в сторону занавески. Вот зачем эти баррикады! Марьа моя жена. Я имею право видеть ее тело, любоваться им. Ведь дал ей слово, что не возьму силой. Дал ей время, но все мои уступки тщетны.