Кратов злился, и стыдился того, что злился из-за женщины, и от этого стыда злился еще сильнее. А еще и оттого, что совершенно точно знал: никуда он не сорвется и не полетит. Потому что ни к чему хорошему его натиск не приведет, а только все непоправимо испортит. Потому что он не понимает, что послужило причиной их внезапного, без объяснений, расставания. И пока не поймет, пока не уяснит всю степень собственной вины – если в том, конечно, была его вина! – не сделает ни шагу назад. Хотя, разумеется, было бы ему лучше оказаться дома этим утром, когда чем-то непостижимо озадаченная Марси впервые за последние несколько недель переступила его порог…
Он стукнул кулаком по подлокотнику кресла. И скривил жалкую усмешку, тотчас же без пощады отразившуюся в контрольном зеркальце под экраном. «Земля-матушка, – подумал он печально. – Земные проблемы. Земные переживания. Вернулся, что называется, домой… Узнают в Парадизе, что какая-то белобрысая мадемуазель залучила под каблук самого Галактического Консула – со смеху поумирают, придется новых специалистов набирать в миссию. А кто не умрет на месте – меня самого до смерти заест, когда вернусь…»
– Еще бы, – услышал он сочувственный голос.
«И телепатов мне только не хватало для полного комфорта!»
Он обернулся. Сзади стоял, заложив руки за спину, рослый костистый старец в легкомысленном джинсовом костюме – обтерханные брюки, жилетка поверх ковбойки и огромный пестрый платок вместо галстука. Совершенно очевидно было, что уж он-то не питал никаких комплексов по поводу своего наряда. И ни секунды бы не заколебался на пороге самого рафинированного общества.
– Я бывал в этих местах лет десять назад, – зычно продолжал старец, глядя поверх кратовской головы на карту. – Глухомань чудовищная, древняя. Эвены называют ее Сон Духов. Там и вправду все спит. Деревья, трясины, звери… Я сам видел спящего медведя, самого большого медведя в моей жизни, наверное – моего ровесника, а ведь я пожил! Обыкновенный бурый медведь, «хозяин», только крупнее любого матерого гризли или, там, кодьяка! Он и ухом не повел, когда я переступил через его лапу, вот такую примерно, – сморщенные ладони широко раздвинулись. – Что я ему – легкая закуска… А может быть, это был какой-нибудь местный дух?
– Нет там никаких духов, – сказал Кратов не слишком уверенно.