Я, ругнувшись, нажал не глядя
"отзыв", параллельно отхлебнул чаю… с проецированного экранчика на
меня взирал сегодняшний сержант.
Ну и кто же меня слил? Локьё? Да
зачем ему? Но тогда – КТО?
Кьясна, Пояс Дождей, территория
Содружества
Весь оставшийся вечер, всю ночь и последовавшее в конце концов
утро я разгребал эту поганую историю с борусами. Мне пришлось
возглавить временный штаб контроля за эпидемией. И я догадывался,
какому гаду обязан таким своевременным уполномочиванием несчастного
больного имперского ветерана.
Я координировал обработку Целесты. Я же – распыление на
прилегающих к городу территориях противоракового иммуностимулятора,
дававшего нам возможность оттянуть время прививки. Ну и понятно,
что пункты вакцинации тоже нуждались в охране от психически
неуравновешенных.
Да, забыл сказать, сам губернатор колонии этим никак не мог
заняться, он уже сидел к тому времени в уютной индивидуальной
камере. А вот я мотался по городу, как больная чумой крыса.
Единственный плюс – храмовый рацион мне теперь совершенно не мешал
жить, хоть и на бегу – но мясной пищей я был обеспечен.
К началу третьих суток я понял, что с задачей, в общем-то,
справляюсь. Ответственных людей на местах нашёл, полицейскую машину
отладил, общее руководство передал самому вменяемому
губернаторскому заму – тому самому седому старичку, что так
испугался эйнитов. За собой я оставил только руководство нештатными
ситуациями. На случай, если что-то ещё свалится вдруг.
Можно бы отдохнуть, но не тут-то было. Стоило мне вернуться на
территорию храма, обнять подходящий стул и закрыть в изнеможении
глаза, как на меня свалился Колин.
Лендслер вошёл в дом Айяны мрачный и сосредоточенный. От него
ещё пахло озоном, как от остывающей шлюпки. И правый рукав был
небрежно задран, оттого, что тянулся к соседнему пульту, а значит –
опять прилетел без второго пилота.
Брови командующего были сдвинуты, в руках он держал гельпласт –
объёмный многоструктурный голоблок для чтения сложных проекционных
схем. И я подумал, грешным делом, что где-то не досмотрел в своём
борусном хозяйстве.
Поднялся ему навстречу…
Но, оказалось, лендслер не по ту часть моей души.
– Смотри! – Колин плюхнул гельпласт на стол. – Из всех
идиотистых идиотов – я самый тупой! Это ж надо было не
догадаться!
– Что это? – спросил я, вглядываясь в пульсирующее нутро схем и
извивающихся как черви числовых последовательностей.