И что вышло
С годами я стал плохо переносить две вещи: глупость и плохую работу. Особенно когда они совмещаются.
Мое отношение простое. Хороший работник? – ноги тебе буду мыть и помогу всем, чем могу. Плохой? – пшел на фиг, и уважать тебя не за что.
Когда глупость сочетается с навязчивостью и апломбом, тогда трудно. Ты крайне вежлив до того и после того, но во время того получается плохо – твоя психика сейчас работает в другом режиме.
Опыт по тыканью иголочкой в обнаженный нерв кончится с предсказуемым результатом. Вообще большинство ведущих и собеседников – люди совершенно адекватные, не говоря о талантливых. Чувствуют и понимают. Но есть варианты.
Замечания и реплики ведущей были излишни по содержанию и не попадали в ход мысли по глубине, так сказать. А поскольку темп речи ведущей – тормоз, и как сбитый синхрон ее реплики попадали в последующую фразу вместо предыдущей паузы – эффект получился весьма глупый: сказать ради поговорить.
Это все равно что операционная сестра (важнейшая фигура!) четыре раза подряд пихнет хирурга под руку: напомнить, чтоб он лучше оперировал. Такую сестру убьют. Или наблюдатель четыре раза пихнет прицеливающегося снайпера: давай стреляй, цель видна. Снайпер вернется без наблюдателя.
Интервью – не дискуссия. Дискутируешь с равным. Интервью даешь воспринимающему. Еще только спорить с девушками о жизни.
Диалог приобрел характер: «Да не трясись ты, пожалуйста!» – «Нет, а вот и потрясусь!»
Это сейчас смешно, а в процессе ни фига не смешно. При отрывании пятой лапки блоха теряет слух. После четырехкратно повторенной просьбы не мешать мне договорить – в мозгу со звоном слетел рычажок, мир вспенился, я швырнул в стену то скромное, что имел под рукой – микрофон и кружку – и выскочил вон, обратившись с жалобой на ведущую непосредственно двери. Так обзывались в старинных романах и в детском саду.
Очень хорошие там микрофоны. Очень чуткие. Все ловят.
Улыбка
Откройте «Любовь Свана» Пруста, первые страницы, и прочтите про улыбку доктора Котара. Доктор не был умен, и на лице его постоянно бродила неуверенно-насмешливая улыбка: она могла мгновенно измениться в веселую или сочувственную гримасу, когда из дальнейшей речи собеседника он решал, как его понимать.
У меня ощущение, что через такую улыбку визави мои слова не проникают, отскакивают, отражаются.