Нет, я не был сентиментальном
юношей, скулящим о своей первой любви, потерянной на заднем сидении автомобиля.
Только … так получалось, что ребенка, от
которого избавилась Яна, мы заделали именно в машине — другого варианта, к
сожалению, просто не было.
Я тогда не сдержался,
приревновал её. Испугался, что она на самом деле разведется со мной. Янка ведь всегда была моим воздухом, моей
совестью, причиной, по которой я до сих пор верил в этот мир… А она сказала,
что разведется.
И меня просто
переклинило.
Смешно, конечно,
но даже такие циники, как я, иногда становятся жертвами любви с первого взгляда
— с одного только первого взгляда.
Я ведь увидел Яну
в суде — когда она, беззастенчиво меня разглядывая, что-то быстро рисовала в
своем альбоме. Художница моя…
Мне тогда понравился
её наивный взгляд, от которого сразу стало тепло, понравилась её застенчивость
— заметив моё внимание, девушка покраснела, отпустила голову и явно смешалась.
А потом у неё рассыпалась прическа.
И я решил, что давно
знаю её.
Волосы все
испортили.
Кто будет
запоминать лица сук, которым платишь за
свои удовольствия? Да никто… Но Аньку я вызывал часто и часто кончал ей на лицо.
С распущенными
волосами девушки казались идентичными,
только цвет волос различался. Но ведь это сейчас не проблема — сегодня
она блондинка, завтра – рыжая, послезавтра
— брюнетка. Какая разница?
Я тогда и
подумать не мог, что их на самом деле две. Просто вызвал вечером Аньку и
трахнул во все дырки… она ещё долго ходила в раскорячку, что для бывалой девицы
кое-что да значило. Нет, всё честь по чести — временную
нетрудоспособность я ей оплатил и даже вслух удивился насчет цвета её волос.
Идиот!
—А что не так? —
спросила Аннет, накручивая на палец обесцвеченный локон. — Разве вам не
нравятся блондинки?
— Нравятся, —
кивнул я. — Но утром, с другим цветом, ты казалась посвежей, почище.
Анька, то есть
Аннет ( она зачем-то использовала это дурацкое прозвище) медленно втянула палец
с локоном в рот и сделала несколько медленных движений.
— Я очень грязная
девочка, — прошептала она. — Накажите меня, мастер.
Наказать-то я её
наказал — едва рот не порвал этой твари, отыгрываясь на ней за своё
разочарование. Потому что дело было совсем не в волосах… та девушка в суде показалась
мне чистым ангелом, до которой хотелось во что бы то ни стало дотянуться и отогреть возле неё свою душу.