А вот с домом была
заминка — несмотря на строительный бум
в нашем городе, найти новый для нас дом
будет непросто: особняк для моей семьи
должен прежде всего соответствовать
всем уровням безопасности…
Правильно истолковав
моё молчание, старик профессор добавил:
— Если это не осуществимо,
то вы должны незамедлительно поменять
внутренность дома — покрасить стены в
другой цвет, сменить мебель…В общем,
обновить всё, что может быть обновлено.
Я кивнул, снова про себя
усмехнувшись: именно над этим сейчас
трудился дизайнер с целой командой.
— А ещё, заранее
подготовьте детскую, — добавила
женщина-психолог. — Яна Владимировна
должна знать, что её с малышом ждали в
этом доме.
Это было что-то новенькое.
Что-то, чего я не предусмотрел.
—Мне казалось, что Яна
должна сама обустроить детскую, —
медленно протянул я. — Если она приложит
руку хотя бы к одной из комнат нашего
дома, она уже не сможет больше так сильно
его ненавидеть.
Психологи переглянулись
и многозначительно засопели.
Прокашлявшись,
старик-профессор пояснил.
— Вы правы, Дмитрий
Александрович. Будет лучше, если Яна
Владимировна, как хозяйка, что-нибудь
поменяет в вашем доме. То есть, только
что-либо там изменив, она начнёт
чувствовать себя в этом доме хозяйкой.
И выбор детской, безусловно, наиболее
легкое и элегантное решение, но...
— … вы можете сделать
приятный теплый набросок, оставив ей
завершить обустройство детской, —
закончила предложение профессора
женщина-психолог. — Обустройте пока
детскую в нежных, бежевых тонах — стены,
ковер, базовые вещи… Когда вы с женой
решите, какой цвет захотите добавить,
будет достаточно купить несколько ярких
вещей выбранной расцветки.
Я кивнул, решив, что это
хорошее предложение. И мысленно поздравил
себя с тем, что всё-таки решил позвать
психологов.
Я хотел, чтобы Яна не
просто вернулась со мной в наш дом. Мне
хотелось, чтобы она там была счастлива.
А ради этого, я был готов
воспользоваться любыми средствами.
Яна
В итоге, я согласилась
вернуться назад.
Не знаю точно, как именно
— с Соболевым никогда нельзя быть ни в
чем уверенной до конца, но он все же
убедил меня.
— Как мы скажем моим
родным? — спросила я, покосившись на
свой живот. — Мама и бабушка придут в
ужас.
— Придут в восторг, —
поправил меня Дима. Наклонившись, он
опустил ладонь точно на то место, куда
я только что смотрела. Мне сразу же стало
тепло, а малышу… не знаю, возможно,
щекотно — он тут же принялся пинаться,
колотя по отцовской руке.