Саня сейчас работает сутенером. Где то рядом есть какая то
гостиница. В прошлой жизни я не интересовался. Может, в этой узнаю.
Неверов снял в своем доме две квартиры, кроме своей. Заселил их
проститутками. Они прибывают по вызову сотрудников гостиницы к
гостям. Шурик владелец этого бизнеса. Я не очень в курсе тонкостей.
Просто знаю, что одну квартиру у него занимала дорогая
проститутская звезда, которая недавно выскочила замуж за какого-то
командировочного. И у Неверова теперь простаивает оплаченная
жилплощадь. А он сейчас копит на автомобиль БМВ.
В прошлый раз я снял эту квартиру у хозяев, в конце девяносто
первого. Мне предложил её бухгалтер на заводе. Родственница хозяев.
Я тогда с Саней и познакомился, на следующий день. Квартиры на
одном этаже.
В этот раз я не стал тянуть, а просто к нему приехал. Под коньяк
договорились, что я теперь арендатор. Я и деньги сразу отдал. Да и
заночевал на новой жилплощади.А под утро меня разбудил телефонный
звонок:
-А фея не могла бы к нам подъехать?- спросил меня пьяный
голос.
Я засмеялся. Эта квартира всем прекрасна. Недалеко от работы и
Сребрянного Бора. Приятные соседи. Магазины неподалеку. Бассейн
Октябрь, где я буду плавать вечерами и по выходным. Но есть
недостаток. Бывшая квартирантка дважды дала объявление в газете
«Московский Комсомолец».-« Ночная Фея. Выезд круглосуточно» и
телефон. По нему мне будут звонить еще полтора года. И пьяными
голосами спрашивать:
-Почем фея на всю ночь?
Второго октября, во вторник, вечером, нам предложили крышу. Мы,
как обычно, сидели после работы, трепались и пили виски. Отдел
опустел. Наташка ушла еще днем.Открылась дверь и в комнату вошел
иностранец. Для девяностого года - почти инопланетянин. Ухоженный
мужчина в твидовом пиджаке, ослепительно белой рубашке, сверкающих
ботинках. Лицо имел- бреющегося англичанина с тщательно
постриженными рыжими усами. В руках держал трость черного дерева с
инкрустациями, и набалдашником в виде собачьей головы.
Сентябрь у нас ознаменовался успехами, заработками и наймом
новых сотрудников. Ирку Малкову пришлось уговаривать. Она
демонстративно гибла и прощалась с жизнью, презирала однокурсников
и Постникова заодно. Толик краснел, и бурчал что Ир, тебе нужно
работать, иначе депрессия тебя сожрет. В общем, атмосфера была как
у постели умирающего. Иркина мать хлюпала носом, Серега злился, а
Наташка понимала, что зря пришла. Красивая, очевидно влюбленная и
на двух ногах, она зримо демонстрировала нашей однокурснице все,
чего та лишилась.