– Яна! Вот ты где, – тепло
улыбнулась ей Раиса Степановна, довольно бодро вышагивая между сырными
прилавками, держа в руке мешочек грецкого ореха. – Ты еще не взяла мяса?
Девушка тряхнула головой и
посмотрела на старушку.
– Нет, бабуль, я что-то на сыр
засмотрелась, – пряча в заднем кармане джинс с высокой посадкой ныне важную для
себя записку, Ковалёва взяла бабушку под руку и отправилась к мясному прилавку.
Сегодня к вечеру она решится на опасный поступок, расскажет обо всем матери
похищенной Дианы, а там они обе попытаются найти хоть одну ниточку, ведущую к
девушке. А пока нужно было выбрать: какой кусок мяса меньше напоминал ей о
разбитом лице Князевой-младшей и вызывал наименее страшные ассоциации.
Этим августовским днем над
городом не было ни единого облака. Солнце палило не щадя никого. Если в
квартире работал вентилятор, и становилось немного легче, так на улице – форменное
пекло. Люди пытались прятаться в тени деревьев, но температура воздуха все
равно заставляла ощущать себя в закрытой теплице в середине лета. Ближе к
вечеру ничего не изменилось, разве что яркий диск на небе спустился пониже и не
сжигал так своими лучами. Зайдя в подъезд жилого дома, Яна наконец ощутила
прохладу каменного здания. Прижиматься горячей спиной к серым бетонным стенам
сомнительной чистоты она, конечно, не стала. Благо девушка не забыла нанести с
утра солнцезащитный крем, иначе уже напоминала бы поджаренного на вертеле
поросенка.
В записке, лежащей на дне
сумочки, значился номер квартиры – пятьдесят три. Пока она поднималась на
нужный этаж, трижды была готова повернуть назад и никогда в этот дом не
возвращаться. Но ноги сами тянули ее к нужной двери. Стоя у нужной квартиры,
Ковалёва приглаживала легкое летнее платье в мелкий цветочный принт и думала.
Думала о том, как далеко все может зайти. Пока железные двери перед ней вдруг
не распахнулись, толкая собой девушку. Яна едва успела устоять на ногах и
выставить руки вперед, чтобы не получить еще один синяк, помимо следов на шее,
оставшихся от недавней встречи с внуком Раисы Степановны.
– Оу… привет, – выглянувший
из-за двери высокий молодой человек внешностью походил на типичного
секс-символа для аудитории от четырнадцати до восемнадцати лет. Довольно
приятное лицо, стрижка не переходящая через грань излишеств, оставляющая
владельцу мужественность. Теплая кожа, тронутая солнцем, и запоминающиеся
небесные глаза. Парень растянул пухловатые губы в обрамлении однодневной щетины
и попытался улыбкой стереть острые углы возникшей ситуации.