– Где Васька?! – крикнула она,
едва осознала, что ни в сарае, ни в подполе кота нет, когда пришла с уроков.
– Бесполезная тварь только
гадит, – отозвался пропитый голос из комнаты, женщина отошла от стола и рухнула
на несобранную грязную постель. – Вова его убрал.
– Нет… нет! – завизжала девочка
и ринулась на улицу, подхватив лишь шубейку и старые валенки.
Они не могли так поступить.
Васька ее друг. Она найдет и спасет его. По щекам струились слезы, от частых
всхлипов и ледяного воздуха болели легкие. На подошвы налипло столько снега,
что поднимать ноги уже было невыносимо тяжело. Малышка упала на землю и сквозь
всхлипы голыми пальцами начала сдирать комки с обуви, тканевые серые колготки
промокли, а руки заледенели, но девочка поднялась на ноги и с большим усердием
побежала к реке. Спуск ко льду был лишь в одном месте, и, не теряя драгоценных
минут, она кинулась к тропе вниз, не пытаясь найти другой дороги.
– Васька! – это был умный кот,
и он откликался на свою кличку. Если бы он ее слышал, то точно вышел из своего
убежища. Вот только никого вокруг на сотни метров, только белая гладь снежного
покрова. Девочка несколько раз осмотрелась вокруг, как вдруг взгляд зацепился
за что-то яркое на снегу. Бросаясь прямо в сугроб, она с трудом преодолевала
сопротивление снеговала, но с упорством продолжала идти дальше. Показался рыжий
мех, нечто лежало в углублении и не двигалось. Ребенок был готов нырнуть в снежный
покров и плыть, лишь бы скорее оказаться рядом с другом.
Еще несколько шагов, и ей
становится видно все до мельчайших деталей. Рыжий мех это волосы. Женские
волосы, завитые в упругие кудри, бледная кожа почти сливается с белым фоном
зимы, длинная шея неестественно выгнута, а на щеке видна родинка. На снегу
лежит распростертое тело Дианы Князевой. На руках алые следы от жгутов, которыми
ее привязывали к стулу, ногти содраны в кровь, а от одежды остались только
перепачканные клочья. Ее глаза, орошенные темно-медными закрученными ресницами,
распахиваются, а синие мертвенные губы произносят:
– Ты меня не спасла.
Яна вздрагивает от толчка во
сне. Долгие три секунды она пытается разглядеть во тьме своей комнаты возможные
образы, образы не ушедшего кошмара. Но долго не приходит ощущение
реалистичности всего, что сотворил из воспоминаний её мозг. Приходится, поборов
детский страх вытащить свое тело из-под укрытия одеяла и сесть на постели.
Душное, липкое чувство нужно смыть водой и обдуть свежим августовским воздухом.
Ковалёва поднимается с кровати и распахивает окно, в комнату врывается сотня
ночных звуков. Она идет в ванную и долго стоит над раковиной, летний воздух
обновил мысли, но зиму Яна все еще видела в своем отражении. Жемчужные
блондинистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, это грязный снег, голубые глаза
под тенью ресниц это темная вода в проруби зимней реки. Почему-то сейчас она
казалась себе ненатурально похожей на Диану, видела в чертах своего лица
близость и подобие линиям Князевой. Снова закрыла глаза прямо перед зеркалом,
крепко зажмурилась и распахнула их. Наваждение пропало.