Хм… И что детка решила продемонстрировать?! Честно говоря, день сегодня выдался муторный, и наблюдать за вот этим вот настроения у меня не было. И всё же останавливать её я не стал. И не дура ли?! Теперь не удивительно, что она притащилась вместе с тем дебилом. Если мозгов нет, то их нет.
Закончив с блузкой, она сняла её с плеч и отшвырнула на постель. Почти не глядя, всё с тем же дерзким вызовом в глазах. Мне даже смешно стало. От горшка два вершка, а туда же — уверена в собственной неотразимости. Как будто у меня от её недостриптиза член должен из штанов выпрыгнуть, и мозги отрубиться нахрен!
— Как тебя зовут? — признаться, её показательное выступление начало меня утомлять. Надо было кончать с этим.
Отвечать она не спешила. Скинула туфли и принялась за застёжку узких джинсов. Расстегнула пуговицу и только после бросила:
— А какое это имеет значение? — всё тот же вызов, что и во взгляде. Резко дёрнула молнию. Как ни пыталась она казаться уверенной, я прекрасно видел, что руки у неё трясутся. Не в те игры взялась играть, детка. — Мы прекрасно знаем, зачем я тут, а…
— Я спросил, как тебя зовут, — повторил так, чтобы до неё дошло: на мои вопросы следует отвечать с первого раза. Прищурился.
Грудь у неё была небольшая, сама она — худая, едва ли не тощая. Кожа бронзовая, смуглая. Судя по акценту — то ли итальянка, то ли испанка, чёрт разберёшь. Но на русском шпарит только так.
— Марика! — выкрикнула она, дёрнув вниз штаны. Расстегнула крючочек бюстгальтера, кинула его поверх блузки и снова принялась за джинсы. А ручки-то как трясутся…
Ну точно, бабская истерика! Стягивая джинсы, она пошатнулась и едва не свалилась, но всё же устояла на ногах. А ведь злится. Итальянок у меня никогда не было, но слышать о том, что они те ещё горячие штучки, мне доводилось. Без труда поймав джинсы, я снова прошёлся по ней взглядом. И вот этим она собралась меня впечатлить?
— Ну и что это за цирк?
— Ты же меня сюда притащил, чтобы я долг Ивана отрабатывала? — процедила она. Её яркие голубые глаза так и блестели. — Так вот! Я готова отрабатывать! Давай! — резко повернувшись, махнула на постель. Опускавшиеся ниже лопаток чёрные волосы качнулись в такт движению. — Что?! Думаешь, до меня не дошло?!
— Ты слишком высокого мнения о себе, — усмехнувшись, я кинул джинсы обратно. — Поверь, девочка, на триста тысяч зелёных ты не тянешь.