– Ты считаешь меня трусливым двуличным олухом, клиент? Я – настоящий Легум. Легуму не надо шпионить, чтобы узнать Закон. Допустив меня в Коллегию Легумов, вы открыли передо мной все двери.
Аритч медленно, вздрагивая всем телом, повернулся и обратился к Вреву.
– Сейланг?
Ей трудно было отвечать, пока оставались обнаженными боевые жвалы с отравленными концами.
– Слушаю вас.
– Хорошо наблюдай за этим человеком. Изучи его. Вы еще встретитесь.
– Повинуюсь.
– Можешь идти, но помни мои слова.
– Я буду их помнить.
Маккай, зная, что танец смерти не может остаться незавершенным, остановил ее.
– Сейланг!
Медленно и неохотно она взглянула на него.
– Наблюдай за мной хорошо, Сейланг. Я то, чем ты надеешься стать. И предупреждаю тебя: если ты не сбросишь свою вревскую кожу, ты никогда не станешь Легумом. – И Маккай жестом отпустил ее. – Теперь можешь идти.
Она повиновалась, повернувшись плавным движением, шелестя халатом, но ее боевые жвалы оставались обнаженными, а отравленные острия поблескивали. Маккай знал, что где-то в помещениях ее триады обычно есть маленький пернатый зверек, который скоро умрет от яда своей хозяйки, пылающего в его венах. Тогда танец смерти будет завершен и она сможет убрать жвалы. Но ненависть останется.
Когда за красным халатом закрылась дверь, Маккай вернул на место, в ящичек, книгу и нож и снова обратил свое внимание к Аритчу. Теперь в его словах слышался тон настоящего Легума, обращающегося к своему клиенту, без всякой софистики, и оба они понимали это.
– Что же склонило Верховного Магистра, прославленного Филума Бегущих разрушить Свод Цивилизации?
Маккай обращался тоном собеседника, ведущего беседу между равными.
Аритчу трудно было приспособиться к новому статусу. Его ход мыслей был понятен. Если Маккай был свидетелем Ритуала Очищения, то его надо воспринимать как Говачина. Но Маккай не Говачин. Тем не менее, он был принят говачинской коллегией Легумов… и если он видел этот самый священный ритуал…
Наконец Аритч начал говорить.
– Где ты видел ритуал?
– Он исполнялся в Филуме, предоставившем мне кров на Тандалуре.
– Сухие Головы?
– Да.
– Они знали, что ты наблюдаешь за ритуалом?
– Они пригласили меня.
– Каким образом ты сбросил свою кожу?
– Они выскоблили меня до крови и сохранили соскоб.
Аритчу потребовалось некоторое время, чтобы переварить эти сведения. Сухие Головы сыграли свою собственную секретную игру в говачинской политике, и теперь их секрет вышел наружу. Аритч должен был обдумать последствия. Чего они хотели этим добиться? Он сказал: