– Полина.
– Полина, я ничего тебе не сделаю. Хотел бы – уже давно бы стаскивал с тебя эти шортики где-нибудь в лесу. Твоя вот эта оборона мне совсем не помеха, – официально признаю себя идиотом, когда она отшатывается от меня и опять наставляет этот чертов карандаш мне на грудь. – Да убери ты уже эту палку. Я ее двумя пальцами сломаю, мне даже напрягаться не придется.
Ладно, пойдем другим путем. В конце концов, бешеных собак сначала отлавливают против их воли, а уже потом приручают к человеку всякими способами. Главное – поймать.
Я прижимаю девочку спиной к себе, блокирую ей руки и ощутимо, но без перегибов, сжимаю свободной ладонью горло, чтобы она перестала лягаться и не делала хуже своей несчастной коленке.
Там, конечно, не прям мясо, но она все-таки девочка.
Маленькая ранимая хрупкая Плакса, от которой так приятно пахнет, что мысли у меня на какой-то короткий миг концентрируются совсем не в голове.
– Успокойся. Я все равно сильнее, и тебе лучше расслабиться. Просто дыши, девочка. Медленно, а то рискуешь схватить инфаркт в свой день рождения. Рано, Плакса, ты еще даже на своем первом серьезном юбилее не погуляла…
Я и дальше несу какой-то бред, но это на удивление работает – она замирает и, кажется, слушает мой голос, потому что я больше не чувствую острых ногтей на коже, которыми она пыталась меня покалечить.
И зачем, спрашивается, ей был нужен этот карандаш, когда у нее вон целых десять собственных смертоносных орудий.
Кир
Прошлое.
Девчонка быстро выдыхается.
Сопит только возмущенно и иногда царапает меня ногтями вскользь – сил у нее не осталось, так что это скорее приятно.
– Все? Теперь я могу тебя отпустить, не опасаясь, что ты драпанешь от глупости под колеса? – ее растрепавшиеся волосы щекочут мне лицо. Они мягкие и напоминают мне запах из детства, когда в деревне бабуля будила меня земляникой с молоком.
Я не дожидаюсь ответа. Просто тащу ее к байку и заставляю девочку пристроить задницу на сиденьи, пока сам достаю початую бутыль какого-то пойла вместе с ножом.
Опять сглупил. Надо было хоть мотивы ей свои обрисовать, вместо того чтобы сразу пугать девчонку заточенным лезвием.
– Не бойся меня, ладно? – отрезаю кусок от своей футболки и присаживаюсь на корточки. От пробки избавляюсь зубами, чувствую несмелое прикосновение пальцев к плечу, когда снимаю с малышки кроссовок и заставляю упереться ногой в мое бедро. – Сейчас будет больно, так что терпи. Можешь, наконец, рассказать свою историю, пока я тут вожусь с твоим боевым ранением.