Я делаю шаг назад, цепляюсь одной рукой за бортик стойки с раковинами, но она упрямо соскальзывает, и я лишаюсь последней точки опоры.
Последней, потому что ноги подгибаются от бессилия и высоких тонких дорогих каблуков, на которых совершенно нет никакого удобства.
– Поля? – так нежно срывается с губ Кирилла, когда он в два счета оказывается рядом со мной и ловит мое ослабшее тельце. – Поля, Полин… – щелкает пальцами у меня перед глазами, резко дергает кран и подставляет ладонь под холодную струю, чтобы в следующий миг прижать ее к моему лбу. – Что, мать твою, случилось?
– На меня плохо влияет твое общество, – бормочу сквозь дымку, Кир лишь усмехается и подхватывает меня на руки.
Осторожно усаживает на бортик, брызгает мне в лицо ледяные капли, от которых я морщу нос и лениво отбиваюсь.
– Перестань, у меня макияж, – я постепенно прихожу в себя, болтаю немного ногами, чтобы разогнать кровь и не чувствовать холода кончиками пальцев.
– От него ничего не осталось уже. Что, Плакса, муж отодрал так качественно – пришлось смывать?
Открываю рот, хочу бросить ему такую же колкость в ответ, но внезапно все это уходит на второй план. Он меня все равно не услышит. Просто не захочет тратить свое время на предательницу.
Я смотрю Кириллу в глаза, и моя кожа покрывается корочкой льда от безразличия, которое я там нахожу.
– Нечего сказать, Полина?
– Не называй меня так, – морщусь от волны тока по телу, возвращаю Киру его же фразу, потому что я за четыре года привыкла к грубому звучанию своего имени от мужа.
Это триггер, от которого меня бросает в дрожь.
Одна из причин, почему Олег сразу запал на меня.
– «Плакса» тебе нравится больше?
Лишь пожимаю плечами и пытаюсь слезть с тумбы, потому что мои десять минут на островке спокойствия скоро подойдут к концу, а я так и не успела привести дыхание в норму.
– Нет. Сиди так, – Кир припечатывает меня своей тяжелой ладонью, которая теперь лежит на моем бедре, а я кусаю щеку изнутри и глушу порывы смотреть на него.
Куда угодно, лишь бы не видеть этих глаз.
– Я хочу уйти, – пытаюсь отодвинуть его, но кто-то там наверху придумал, что женщины по определению должны быть слабее мужчин. – Отойди, Кирилл. Иначе я закричу.
– Давай, малышка, кричи. А завтра на первых полосах всех изданий будут статьи о рогах Громова. Как думаешь, тебе припишут одну измену или твое тело «пойдет по рукам»?