– Давай считать спокойно.
– Давай.
– Сколько сегодня реально стоит выстрел – не знает никто, от вахтера номерного завода до министра обороны. У американцев снаряд стапятидесятипятимиллиметровой гаубицы-пушки стоит четыреста девяносто долларов.
– По этой цене можешь их продать на линкор Нью-Джерси, когда к тебе приедет старпом с него.
– Да?
– Да. Так прямо можешь на меня и сослаться: капитан первого ранга Колчин велел продать вам по четыреста девяносто долларов.
– Остряк, – сказал полковник. – Давай считать!
– Давай!
– Выстрел стоил семьдесят рублей. Тот рубль равен сегодня двум долларам. Хоть бензин, хоть пиджак, хоть водка, хоть как считай.
– Это до кризиса было.
– Кризиса? Какого?
– Последнего.
– Последнего еще не было, мой непотопляемый друг. Все последние у нас впереди. Кризисы постоянны, а стрелять надо всегда – в том смысле, что цены растут после кризисов еще выше. Итого. Сто сорок баксов выстрел. Умножим на семьдесят пять. Официант!!! Спишь?! Калькулятор!
– Семьсот пятьдесят… семь тысяч пятьсот… Что?! Не может быть… семью четыре – двадцать восемь…
– Десять тысяч пятьсот долларов.
– Ты охуел, – сказал Колчак.
– И заметь – сюда входит риск и нарушение присяги. Плюс статья и так далее. Ты понимаешь, чем я рискую?
– Ха! Смотрите на него – он рискует! Люди танки и ракеты продают, а ты из-за вшивого б… б… бэка готов с брата по несчастью последнюю м-м-мошонку содрать. – Колчак чувствовал утомление после третьей за тяжелый рабочий день бутылки. Надо было держаться на остатке сил, предел которых был близок: он пожалел себя. – Какие десять тысяч? – укорил он. – Что ты ноли накатываешь, как в бильярде. Я не бандит и не лицо кавказской национальности. Ты, может, недослышал? Аврора – это не банк и не акционерное общество, а всего лишь крейсер. Его сейчас весь-то за десять тысяч никому не втюхаешь.
– А сколько же ты хочешь?
– Десять баксов выстрел – итого семьсот пятьдесят.
– Счет! – возвестил полковник голосом, каким оглохший от грохота комбат командует: Стой! Записать – цель задымлена! и наполнив этой командой весь зал вплоть до кухни, где их официант компоновал гарниры из недоеденных блюд.
Счет составил девятьсот двадцать рублей, что на тот день равнялось сорока долларам.
– И ты хочешь, чтобы вот за эту выпивку и закуску я отгрузил тебе, значит, четыре выстрела, которыми можно в хлам разнести все ваше говенное Адмиралтейство? – изумился артиллерист. При этом он не мешал Колчаку расплачиваться.