Входная дверь в апартаменты хлопнула, послышались быстрые
шаги.
— О! Это, наверное, Карина!
Джейн радостно улыбнулась и посмотрела на дверь, в которой почти
тут же возникла её мать. Улыбка медленно сошла с лица девушки.
— Елена, оставьте нас на некоторое время вдвоём, —
безапелляционным тоном сказала мать Джейн.
— Да, конечно мэм, — Елена с беспокойством во взгляде
посмотрела сначала на Джейн, потом на её мать. — Я буду в
соседней комнате.
— Нет, лучше займитесь пока Валерией. Или другими своими
делами.
— Хо… Хорошо. — Елена ещё раз посмотрела на Джейн,
которая с безучастным видом изучала свои ногти, затем встала и
вышла.
Мать Джейн дождалась, пока хлопнет дверь, подошла к дочери и со
всего размаха влепила ей пощёчину.
Джейн, щека которой сделалась красной, встала с кресла и,
оказавшись лицом к лицу с матерью, ровным голосом спросила:
— И что?
Джейн было больно. К глазам подкатывали слезы, в ухе звенело, в
носу — першило, щека — горела огнем. И Джейн было
обидно — хотелось ударить в ответ, но она сдерживалась. Что-то
ей подсказывало, что сейчас лучше изображать полное спокойствие и
невозмутимость.
— Всё, что тебе надо было сегодня сделать — это
приехать весёлой на свадьбу, без выкрутасов выйти на церемонию и
сказать «да». — Каждое слово матери, чеканное, холодное,
гладкое, словно глыба льда, падало на голову Джейн в стремлении её
раздавить. Джейн чувствовала эту тяжесть, ей по привычке хотелось
прогнуться, согласиться, сказать: «Да, извини, я всё сделаю, как ты
скажешь». Но в этот же самый момент, здесь и сейчас, что-то в ней
активно сопротивлялось этому желанию. И поэтому она смотрела в
сверкающие ледяной серостью глаза матери и просто молчала.
— Ты можешь ударить меня ещё раз, — наконец тихо
сказала Джейн, — но это ничего не изменит. Я сделала то, что
сделала, и нисколько не жалею об этом.
На самом деле Джейн жалела. Ей очень хотелось всё переиграть,
чтобы не было этого мэнского девичника, всех этих разрывающих на
части противоречивых желаний и стремлений. Но признаваться в этом
Джейн сейчас не хотела. А ещё ей было страшно от всего того, что
сегодня случилось, от того, что она говорила и что делала. Она
пыталась себя как-то понять, осознать, что такое ей вдруг взбрело в
голову, но не могла. Она очень хотела прижаться к маме,
расплакаться, пожаловаться на полный разброд в голове и в мыслях,
вместе всё обсудить, но Джейн знала, что сейчас был далеко не самый
подходящий момент и вместо поддержки она получит только лишь
дополнительные обвинения. И поэтому она продолжала стоять, вздернув
подбородок, смотреть в упор на мать и наблюдать, как холод в её
глазах уступает место неуверенности.