- Это плод Древа Роста, – сухо сказал тощий. – Наш ценный
подарок.
- И что я с ним должен делать?
- Съесть, разумеется, – пожал плечами тощий. – Причем затягивать
не советую – употребить в пищу следует в течении двух часов. Дальше
он теряет все свои свойства и никаких очков от Системы вы не
получите.
Четвертый был настолько ошарашен, что даже на недолгое время
забыл, что он монах.
- Вы охренели, что ли? – поинтересовался он. – Каннибалы
бешенные. Уберите ЭТО. Немедленно!
- Видите ли… - сухо начал тощий, но толстый пнул его ногой под
столом и перебил.
- То есть вы отказываетесь от ценного подарка? – деловым тоном
спросил он.
- Да вы обезумели, людоеды свихнувшиеся…
- Да или нет? – настаивал толстый.
- Разумеется да! – вспылил монах. – Я категорически
отказываюсь!
- Вот и хорошо, – успокаивающе сказал толстый. – Отказываетесь и
отказываетесь, ваше право. Расписочку только напишите, мы люди
подневольные, нам перед начальством отчитываться.
Он извлек из сумки бумагу и карандаш и протянул их Четвертому.
Тот, отвернувшись, чтобы не видеть ЭТОГО, быстро написал расписку и
протянул ее хозяевам.
- Отлично, – сказал толстый, аккуратно сложил расписку вчетверо
и спрятал ее обратно в сумку. После чего вновь накрыл плод
полотенцем, встал и взял в руки поднос.
- Позвольте откланяться, – сухо сказал он. – Программа приема на
сегодня завершена. Завтра в программе – горячий завтрак и ваше
отбытие. Спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – повторил тощий.
Четвертый промолчал. Он был человеком вежливым, но разговаривать
с, как он считал, каннибалами, было выше его сил.
На кухню толстый и тонкий почти бежали – так велико было их
нетерпение. Они так торопились, что даже не заметили, что были в
помещении не одни. Третьим был Жир, который за время торжественного
ужина успел незатейливо сварить картошечку в мундирах, наплевать во
всю посуду и уже собирался уходить со своим ведром, но тут
ворвались хозяева. Будучи застигнутым ночью на кухне, свин, по
неистребимой армейской привычке, тут же спрятался в углу и накрылся
ветошью.
Впрочем, как я уже сказал, хозяевам было не до него.
- Не втупил, лошара! – счастливо смеялся толстый. – А ты тоже
хорош – полез что-то объяснять… Вот как надо – пиши отказ и соси
лапу. Свободен! А ты – «видите ли…», «дело в том…». Тьфу! Он лох. У
него на лбу большими буквами написано: «Лошара». А лохов надо
стричь, потому что лохи только для этого и созданы мирозданием.