- Заткнитесь! Оба! – велел отмерший наконец Жир и гулко
сглотнул. – Какая женщина!
- Фемина! – согласно кивнул Псих. – У нее все слово в слово как
в романе: «Природа одарила ее щедро. Тут было все: арбузные груди,
краткий, но выразительный нос, расписные щеки, мощный затылок и
необозримые зады».
- Задов мы не видели – поправил его Жир.
- И не мылься! – пресек мечтания Псих. – Мы монахи, а не
многоженцы.
В это время калитка снова открылась. На пороге стояла все та же
дамочка, но на сей раз в гораздо менее декольтированном виде.
- Извините, пожалуйста. Я дочь ждала… И это… Жарко сегодня.
Проходите, святые отцы. Пойдемте пока на летнюю кухню – у меня там
кастрюли на плите выкипают.
Внутри усадьбы было уютно и надежно – высокий частокол, бойницы,
множество ухоженных строений.
На кухне все разместились на длинной скамье, пока женщина
хлопотала по хозяйству.
- Благослови хлеб наш насущный, святой отец! – попросила она
Четвертого, кивнул на чугунки на плите.
Юноша, сложив руки, прочитал сутру, и хозяйка благодарно
кивнула:
- Рука у тебя легкая, монашек. Лосяшку своего можете потом на
конюшню отвести, - сказала женщина и показала рукой куда. – Я
дочерям скажу, они ему овса зададут.
- Дочерям? – со значением спросил Жир, который втянул живот,
расправил плечи, напружинил мышцы и двигался по двору походкой
«культурист на пляже». – А много их у вас?
- Трое, – просто сказала дама в теле. – Мелинка, Наташка и
Ленка. А меня, кстати, Клэр зовут.
- Меня Псих, это Босс, секача нашего зовут Жир, а того усатого –
Тот, – в свою очередь представил всех обезьян.
- Заметьте! – сказал Жир и подмигнул хозяйке. – Нас четверо и
вас четверо. У нас тут, можно сказать, паритет!
- Ты, ушастый, поосторожнее слова выбирай-то, – хмыкнула
хозяйка. – Хорошо, что меня муж книжки читать приохотил, и я знаю,
что это слово значит. А от другой здешней бабы ты бы моментом
половником промеж ушей получил! За такие-то пошлые намеки!
И она захихикала.
- Как приятно встретить в такой глуши блестяще образованную
женщину! – вновь распушил хвост свиноид, хотя после упоминания мужа
его задор несколько упал. – А кто у нас, простите, муж?
- Волшебник, – грустно сказал женщина. – Был. Как раз на этой
неделе годовщину отметили, и я траур сняла. Жизнь у нас здесь
сложная и не всегда безопасная.