- Не хочешь немного воды?- спросил я у цветка, когда закончил
его пересаживать.
К сожалению, никакого ответа мне не последовало. Да и вообще,
цветок не двигался и был полностью нем. Возможно я просто схожу с
ума?
Эта предательская мысль мелькнула в моей голове и я тут же сжал
до боли кулак, впиваясь в себя ногтями. Никакой паники. Плевать на
цветок, раз уж посадил, полей, а затем ложись спать, нечего впадать
в апатию!
Сжав челюсти, я лег на живот и аккуратно подставил руку к
источнику, который бил из скалы примерно в четверть метра ниже
самой верхушки. Наполнив полные ладони, я сделал глоток воды,
невольно охнув, такая холодная она была. Затем, я аккуратно поднес
вновь наполненные ладони к цветку и оросил его. В этот самый
момент, когда только первая капля воды коснулась закрытого бутона,
цветок расцвел и слегка засветился.
Мягкая пульсация теплого света так меня удивила, что я невольно
застыл. А между тем, последние капли воды впитались в растение и
оно потянулось вверх, туда где была моя ладонь.
- Еще хочешь?- улыбнулся я этому удивительному растению.-
Сейчас…
Еще четыре раза я поливал цветок, а он все сильнее светился и
становился больше. Его рост был невероятен, совсем скоро, из
маленького цветка вырос небольшой кустик, на котором было очень
много светящихся бутонов. И только последняя капля воды впиталась в
цветок, как он насытился и перестал ярко светится.
Яркая активная пульсация уступила мерному сну. Растение
отдыхало. Откуда я это узнал? Без понятия, просто почувствовал. А
вместе с тем, усталость начала охватывать и меня самого. Кажется,
эти десять минут вымотали меня куда сильнее чем весь предыдущий
день.
Добавив хвороста к огню, я прилег на холщовый мешок и провалился
в забытье. Я не беспокоился о диких животных, у меня чуткий сон.
Тихо ко мне не подобраться, слишком уж неординарное у меня место
ночевки.
Почти вся ночь прошла без происшествий. Я просыпался когда огонь
становился совсем мал и добавлял хвороста, а затем вновь засыпал.
Пару раз я просыпался слыша каких-то крупных зверей, но они не
показывались на глаза, да и я не горел желанием с ними знакомится.
Лишь ранним утром, когда даже солнце еще не выглянуло из-за
горизонта, а от запаса хвороста остались лишь воспоминания, я
проснулся с сильным чувством тревоги.