Даже в момент, когда по всему миру
каждую минуту гибли тысячи человек, горели города и сёла, стирались
с лица земли целые страны – в глубине души Николай Александрович
был рад. Всё складывалось как нельзя лучше для него. А
многочисленные смерти тех, кого он даже не знал – за них граф не
переживал. Ведь когда они победят, даже в Преисподней человек
станет хозяином. За это он мог заплатить любую цену.
В кабинете вдруг раздался ещё один
звонок. Радуясь тому, что работники наконец-то сумели восстановить
сообщение, Булычев поднял трубку.
– Коля, колонну обстреляли на
подъезде к городу, никого из командиров не осталось. Мы должны
принять командование на себя! – прокричал в трубку граф
Ермолинский. Это, конечно, было ужасной утратой, но…
– Понял, Миша. Пётя с Лёшей в
курсе?
– Да!
Рот Николая Александровича
растянулись в хищном оскале. Вместе с указаниями Того-кто-помнит
они смогут нанести удар в самое слабое место и пойти в контратаку,
прямо в сами глубины Ада. Осталось лишь дождаться того момента,
когда он и его дочь вернутся.
Слух возвращался ко мне не торопясь.
Свист и писк в ушах не оставили меня, даже когда мы всей гурьбой
вышли из горящего особняка. Мне всё пытались что-то говорить, явно
не понимая всех тех жестов, что я показывал. Только когда я уселся
за руль «Коррадо», сквозь звон начали доноситься какие-то сторонние
звуки. Повезло, значит, не оглох совсем.
Японцы вскрыли дверь гаража и выгнали
ту единственную машину, что оставалась на ходу. На ней мы с Ханой и
близняшками ездили к графу Булычеву тогда, на ней же они приедут и
сегодня. Другой автомобиль, попроще, стоял у ямы в несколько не
готовом к движению состоянии – двигатель поднят над капотом, сняты
фары и многие прочие мелочи. Что такого случилось за время моего
короткого отъезда, что понадобились подобные манипуляции с машиной?
Этого я пока не мог узнать.
Сестра и её телохранительницы
всё-таки поехали со мной и Катей. После случившегося им всем было
очень не по себе. Кроме того, Фудзивара хотела расспросить Булычеву
насчёт происходящего в городе. Мне так показалось – они долго и
оживлённо говорили, но я не мог разобрать ни слова. Катя-то, в
отличие от меня, надела активные наушники, которые я под шлемом не
заметил, и пострадала в куда меньшей степени от своей бездумной
пальбы.