– Не должны. Таких отправляют
прямиком в глубины – по слухам, от боли там даже слово внятно
сказать совершенно невозможно, – стопроцентной уверенности в своих
словах у меня не было. Но лучше уж пусть страдают там, чем
руководят людьми здесь.
Стоило только Булычеву успокоится,
как его тут же заставила грызть ногти Хана. Одним только лишь
вопросом:
– Ваше Сиятельство, вы сказали тому
военному, что более высоко стоящих дворян нет. А как же Анастасия
Николаевна?
Николай Александрович хоть и пытался
как-то скрыть свои эмоции, но выходило у него паршиво, уж не знаю
почему. Сперва забегали глаза, потом он и вовсе отвернулся от меня
и сестры, словно бы смотря на карту. Даже заглядывать в его голову
не пришлось.
– Как бы вам сказать, госпожа
Фудзивара… Её Высочество, весьма вероятно, уже давным-давно
погибла, ещё в первые часы вторжения.
– Это предположение соответствует
действительности хоть сколько-то? Или вы просто не хотите её
спасать, потому что она демонолог? – от моего вопроса граф опёрся
на стол, тяжело вздыхая. Похоже, что я попал в яблочко. Он и правда
ненавидит демонов и демонологов. Страшно представить, сколько ему
требовалось сил, чтобы сдерживать себя в её присутствии.
– Ты ошибся, Ваня. Позволил бы я ей
входить в свой дом, если бы ты был прав? Нет, я искренне считаю,
что она погибла. Ведь её фамильяр – это нечто совершенно
невероятное, недостижимое и непостижимое. Боясь, даже твоих сил
может не хватить, чтобы с ним справиться. Куда уж ей и её
охране…
Да, я ошибся. Надо это признать. Зря
я плохо подумал об этом человеке. Он не настолько обезумел от
ненависти, чтобы позволять людям из-за этого гибнуть. Вовсе нет –
всего лишь очень прагматичный человек, что не желает тратить силы в
попытках ухватиться за крохотный шанс, что Анастасия Николаевна ещё
жива.
– Лично мне тяжело поверить в то, что
Её Высочества уже нет в живых. Пока не увижу её тела – буду
считать, что она цела и невредима, – что сестра, что граф Булычев
посмотрели на меня, подняв брови едва не на самый лоб. Но если у
Николая Александровича на лице было написано, какой же я дурак, то
вот Хана лучилась надеждой: – Она ведь должна была быть у себя в
особняке, не так ли?
– Ваня, прошу тебя, не рискуй головой
понапрасну. Ради Кати, – попытался остановить меня граф, но лишь
подал мне идею.