– Не сегодня,
Жан, – остановил я девушку. – Мне надо побыть одному.
Растерянность
на долю секунды мелькнула на её лице, но в следующее мгновение, покорно кивнув,
она затерялась в недрах самолёта так, что я не видел её весь полёт.
Мгла за стеклом
иллюминатора перекликалась с тьмой в моей душе. По иронии именно сейчас, когда
наконец обрёл истинное счастье, я могу всё потерять в одночасье. Это расплата
за все мои грехи. И решение, которое мне пришлось принять под гнётом нависшей
угрозы, одно из самых опасных и безрассудных в моей жизни. Если бы речь шла
только обо мне, я б рискнул оставить всё как есть. Но на кону жизнь Анастейши,
и это всё меняет.
Бросил взгляд
на часы. В Питере ночь, но нужно позвонить маме. Она удивилась моему позднему
звонку. Стала спрашивать, всё ли в порядке. Я постарался, чтобы мой голос звучал
непринуждённо, но закончив разговор, увидел, как подрагивает рука, вцепившаяся
в телефон. Разозлился на себя за эту слабость и отправился в хвост самолёта.
Туда, где у меня был оборудован мини-спортзал. С остервенением принялся
молотить грушу и успокоился лишь тогда, когда боль в боку стала чересчур
настойчивой.
Вернулся в
кресло и принялся разбирать и смазывать пистолет. Хотя это было явно лишнее. Я
по собственной воле отправляюсь в логово одного из опаснейших зверей на земле.
Оружие меня не спасёт. В этой схватке я могу уповать лишь на своё красноречие.
И будем надеяться, оно меня, как всегда, не подведёт.
Прижавшись
воспалённым лбом к прохладному стеклу, я наблюдал за лежащими подо мной
взбитыми, словно сливки, облаками, подсвеченными первыми лучами восходящего
солнца. Перед лицом маячившей смертельной опасности каждое мгновение вдруг
стало проступать с такой ошеломительной ясностью, будто кто-то там наверху
настроил чёткость в моих глазах. И от этого ещё мучительнее захотелось
сохранить во что бы то ни стало свою никчёмную жизнь.
Самолёт начал
снижаться, и сердце забилось быстрее. Чем отчётливее виднелись силуэты домов и
деревьев, тем тревожнее становилось на душе. Шасси коснулось земли, и волнение
окончательно захлестнуло меня. Но тут из динамиков раздался радостный голос
капитана корабля:
– Местное время
одиннадцать часов двадцать две минуты. Температура за бортом двадцать семь
градусов. Приятного отдыха в солнечной Италии, Демьян Александрович.