- Ферт? Что за...? Это они, да? Они сделали? – к нему подскочил
Барнс.
Тот медленно кивнул.
Лицо медика отдавало серым. Видно, самочувствие у него не
очень.
- А медпаки? Почему не использовали медпаки?
- Они... Забрали.
Это заявление меня удивило. Нахрена доминаторам медпаки? Кого
они там собрались лечить?
- У нас все есть, – тут же отозвался капитан медслужбы. – С
большим запасом.
- Это хорошая новость. – Раттлел немного оживился. Признаюсь,
разительная перемена в поведении уверенного в себе боевого офицера,
даже меня напугала.
- Сначала помощь раненым, – предложил я. – Красс, все, что в
«Титанах» заносим внутрь. Виктор, мы с тобой займемся обороной.
Роккерт, собери своих инженеров, у нас много работы.
Остальные...
Послышалось какое-то мычание. Возня.
- А, черт... Блин!
- Убери от меня руки, мразь. Вы все, охренели? Меня никто не
хочет поставить в известность? – это полковник Тангер, все это
время стоявший в наручниках за спинами десантников, с кляпом во
рту, только что освободился от кляпа.
- Полковник? – майор Раттлер сильно удивился.
- Он не в себе, – пробормотал Виктор.
- Это я не в себе, ты старая японская свинья? – Тангера
переполняла ярость. Видимо до него дошло, что он практически
потерял всю власть и теперь приказы отдает не он.
Да, не он. А кто? Я и сам не заметил, как у меня начали
проявляться лидерские качества, хотя раньше подобного не было. Все
чаще ко мне обращались люди Роккерта, некоторые десантники. Все
проблемные моменты обсуждались вместе с Крассом и его это тоже
устраивало. И хотя лидером я не был, думаю, мало кто стал бы
возражать. Эвакуация с «Фауста» говорила сама за себя, а ведь
большую часть решений там принимал именно я.
- Ах ты, гражданская крыса! – Тангер впился в меня взглядом. –
Какого черта ты распоряжаешься? Я полковник!
- Если бы распоряжался ты, полковник, все твои люди и экипаж
«Фауста» взлетел бы на воздух! И некого было бы сейчас
эвакуировать.
Со всех сторон послышалось одобрительное гудение. Каждый
десантник уже был в курсе того, что у полковника сорвало башню, а
его действия бездумны. И его решение сидеть и ждать разведку
окружающей местности, могло стоить жизни всем. Тангер никого не
слушал, полагался только на свой опыт... А потому допускал
фатальные ошибки, но не хотел признаваться в них. И хотя десантники
отлично знали своего командира, особой любовью он никогда не
пользовался. Уважением, да. Но когда он начинал пить, то напоминал
глупое разъяренное животное.