Хотя он понимал генерал-майора. Ведь первая директива из Москвы
не предусматривала переноса боевых действий на территорию
противника, и его приказ может быть расценен как провокационное
самоуправство. Ничего, переживем как-нибудь…
Октябрьский улыбнулся. Сейчас он испытывал великолепное чувство
свободы и легкости – его душу не сковывал, не угнетал страх. Было
такое ощущение, что прежняя боязнь осталась в том будущем, в
которое уже не хотелось возвращаться.
Да и чего ему бояться, прожившему семьдесят лет? Самое страшное,
что с ним может случиться здесь – это позор.
Тот самый, который остался в будущем, которое для него стало
прошлым. Безумный выверт, но все именно так.
Самое главное, в чем можно признаться лишь себе, кроется в
истинной правде – участвовать в неведомом Эксперименте он решился
не для того, чтобы изменить ситуацию в Севастополе, а по иной
причине – снять с себя вину.
Здесь и сейчас, в Севастополе, в первый день войны, он еще ни в
чем не провинился, никого не предал, не совершил ни одной из тех
ошибок, за которые потом бывает стыдно. Все впереди.
И вот именно для того, чтобы не повторились послевоенные ад с
чистилищем, чтобы не выть, не плакать, он должен будет сделать то,
что обязан – возглавить оборону Севастополя, и победить.
Он будет воевать здесь, за ГБ, за Крым, будет драться с немцами.
Если Москва поможет ему в этом – хорошо, если нет – обойдемся.
А если будет против, то он ни за что не выйдет из драки. Пусть
ему грозят Кузнецов, Берия и Сталин втроем, он не отступится от
своего.
Да, надо было дожить до старости, оказаться за неделю до смерти,
чтобы понять одну простую вещь: лучше погибнуть, сохранив честь,
чем влачить жалкое существование бесчестного дристуна!
* * *
11-я немецкая армия, 3-я и 4-я румынские, входившие в состав
группы армий «Юг», наступали по всему фронту. Формально войска,
находившиеся на территории Румынии, должны были подчиняться
«кондукэтору» Антонеску, но фактически всем рулил командующий 11-й
армией генерал-полковник Риттер фон Шоберт, которому румынский
диктатор поручил разработку «всех директив и приказов, касающихся
совместного ведения войны».
В первые дни Великой Отечественной противник вторгся на
территорию СССР в районах Ровно, Львова, Луцка, постоянно бомбил
железнодорожные узлы Жмеринка, Казатин, Помошная, города Винницу,
Одессу и Севастополь.