— А ты хоть спал? — Она увидела что спальный мешок отца так и
остался закрытым.
— Нет, мне не нужно, — Мужчина перетерпел сонливость, так как
ему нужно было охранять дочь. Причем в отличии от нее он
прочувствовал на себе все прелести перестройки тела, включая
ощущение муравьев и червей под кожей. Дождавшись пока она снова
облачиться, он спросил, — Готова?
— Да, — Зажмурилась Аня, получив еще инъекцию вируса и
обезболивающего из военной аптечки, тут же надев противогаз и
капюшон. На зря Виктор таскал запасные баллоны с кислородом.
Девочку бросило в жар, потом в холод, дальше она испытала адскую
боль крича во все горло, потом облегчение и снова все по кругу.
Виктор предупреждал ее и не хотел причинять девочке вред, но все
понимали что без этого никак. Всю процедуру отец держал дочь за
руку, не отходя ни на шаг. Все прекратилось только через два часа,
когда Аня с трудом сев, сказала сорванным голосом, — Все хорошо,
пап. Спасибо.
От этих слов Виктор чуть не разрыдался позорно. Ведь именно этим
слова были последними от нее, когда он увидел растерзанное тело
дочери, которое держалось только на ее способностях исцеления. Она
знала что умрёт, но хотела попрощаться и чтобы он не винил
себя.
— Не держи меня, я могу тебя травмировать, — Отвернувшись, чтобы
скрыть предательские слезы, Виктор вколол в себя тарен и дозу
вируса, продолжая держать свои способности отключенными. После чего
надел противогаз и сел. Несмотря на свои слова, он просидел так два
часа без движения, без звука. Аня же, невзирая на его слова, обняла
его сзади и так просидела с ним до самого конца. Боль тела была
несравнима с болью его истерзанной души, которая только недавно
начала заживать.
О произошедшем они ничего не говорили. Не о чем было говорить.
Они знали на что шли, для чего шли и ради кого. В этом мире у
Виктора и Ани не было не то, что никого ближе друг друга, а вообще
никого. Мать и отец Виктора давно лежали рядом на кладбище, пару
дней назад они выделили время, чтобы съездить и прибраться там.
Хотя особого смысла для мертвых это действие не имело, оно нужно
было живым. Мать по матери…это даже не смешно. Общаться с той, кто
называет свою внучку помехой, никто не желал. Про мать…тут и
говорить не о чем, Виктору даже не было интересно, где его бывшая
супруга и что с ней. Нет, знакомые вроде Игоря были, однако прямо
друзей — нет. Также молча сожгли ОЗК и обрызгали друг друга
составами. Впрочем, им самим теперь практически любой другой вирус
будет не страшен. Так как ВАЭ — Вирус Адаптивной Эволюции, теперь
стал частью их тела, как миллиарды лет назад независимые бактерии
стали митохондриями и не потерпит конкуренции. Перед входом на
участок, Виктор осмотрел их новый дом. Двухэтажное здание покрытое
белой штукатуркой с панелями из имитации серого камня и коричневой
крышей было стильное и уютное. Мужчина не любил нарочитую роскошь
мейкеров, как не любил «цыганщину» его бывшей. Пришла дурацкая
мысль что на этом фоне она могла бы среди них стать «своей».
Участок окружал двухметровый зеленый металлический забор. Виктор не
стал дополнительно ставить колючую проволоку — для мутантов она не
была преградой, для обычных зверей и обрыганов хватит и этого
забора, а если кто-то целенаправленно будет искать наживу, но уже
наоборот, проволока его привлечет. Ведь раз ограждаются, значит
есть чем поживиться. По этой же причине на первом этаже вместо
решеток, были установлены металлические жалюзи, которые работают не
хуже и можно поднять. С трех сторон дома был лес и только с одной
участок граничил с соседним, пустым домом, который при желании
можно будет отдать союзникам. Некогда перекопанный двор, в котором
зарыт их склад, и цистерны с водой и топливом, был накрыт рулонным
газоном. Пройдет пара недель и о том, что тут было что-то закопано
говорить не будет ничего. Кроме камер Виктор также расставил
датчики движения, так что если кто-то пролезет во двор когда они
спать — то об этом тут же узнают. Внутри дома нормально выглядела
только гостиная совмещенная с кухней и столовой, а также их
комнаты. Остальные были завалены едой и прочими припасами, так как
места на складе и в подвале банально закончились. В гостиной стоял
действующий камин, сбоку от него висел большой восьмидесятидюймовый
телевизор, а напротив всего это великолепия стоял большой угловой
диван. Взяв пульт, Виктор включил телевизор.